Русь (Часть 1)

И так шла здесь жизнь - то наполненная суетой и делами, то строгая, скудная, покаянная, то широкая, обильная и привольная...

К обеду пришел и сам отец, большой плотный старик в поддевке, остриженный в скобку, с прямым пробором, который он разгладил руками, когда вошел в комнату. Остановившись на пороге, он умными, живыми глазами хозяина оглянул приезжих.

- Добро пожаловать, - сказал он, радушно поздоровавшись. Потрепал Федюкова, как близко ему знакомого, по плечу своей громадной толстой рукой с тонким, как бы износившимся, обручальным кольцом и, оглянувшись, - уже с другим выражением строгости, - крикнул жене, выразительно указав глазами сначала на буфет, потом на стол: - Ну, что же... давайте там чего следует... Прошу покорнейше, - прибавил он, опять меняя выражение и обращаясь к гостям. - Ежели бы знал, что приедете, кулебячку бы сготовил, сказал старик, обращаясь к Федюкову и отчасти к незнакомому ему Валентину, если бы тот пожелал отнести к себе эти слова.

Валентин на это ничего не ответил. Он сидел и совершенно спокойно глядел на старика. Тот невольно внимательно посмотрел на него и, очевидно, по его спокойствию и большой, внушительной фигуре приняв его за особенного знатного господина, спросил, уже обратившись прямо к нему:

- Прокатиться вздумали?

- Нет, мы по делу, - сказал Валентин.

- Дело прежде всего, - сказал старик, сразу переменив тон, почтительно заискивающий, - со скрытой иронией, как к барам, - на серьезный и спокойно внимательный. - Я своих сыновей прежде всего к делу приучал и драл, как полагается, вот и вышли молодцы. Чего не пьешь? - крикнул он притворно сердито на сына.

- Что ж привыкать-то? - сказал скромно Владимир и в то же время посмотрел на Вален-тина и незаметно почесал за ухом.

- Не привыкать, а когда полагается, пей, - сказал старик строго.

Сидели час, другой; обед сменился чаем с вареньями. За чаем из разговора старик узнал, что Валентин уезжает на Урал и уезжает за делом, пожелал ему полного успеха.

- По лесному делу думаете?

- По лесному, - сказал Валентин.

А потом заговорились и не заметили, как подошел вечер. Тут только Валентин вспомнил, что Ларька с горшками остался ждать посредине улицы, и стал прощаться с хозяевами, говоря, что завтра надо вставать рано и делать дело.

- У него очень срочное, - прибавил Валентин, указав на Митеньку.

- Ну, в таком случае удерживать не стану, - сказал старик, просивший было еще поси-деть. - Дело прежде всего. И сам так всю жизнь поступал, и сыновей так учил. Давай бог удачи. Ежели дело будет подходящее, может, и нас поимеете в виду.

Валентин сказал, что он сделает это непременно.

- Не выгорело дело, приезжайте лучше на дачу, - шепнул Владимир гостям, когда они спускались вниз по деревянной лестнице, - на природе уж видно...

А когда Валентин с Митенькой и Федюковым сошли вниз, то увидели, что на дворе не утро, а уже почти ночь, и что Ларьки с лошадьми нет. Очевидно, он, простояв часов шесть, решил, что господа засели прочно, и поехал ночевать в трактир.

- Ах, свинья какой, - сказал Валентин, - что же он не мог подождать? Как бы еще горшки не побил! Ну, что же, надо ехать на извозчике.

Кликнули с угла дремавшего на козлах извозчика и, когда подъехала его задребезжавшая по ночной мостовой сломанным крылом таратайка, уселись и велели везти себя в гостиницу.

Дорогой все молчали. Только Валентин, у которого на воздухе появилась потребность гово-рить, завел разговор с извозчиком, убеждал его все бросить и звал с собой на Урал. Потом уже у ворот гостиницы сказал озабоченно:

- Хоть бы в лавке у Владимира оставил.

- Что оставить? - спросил Федюков.

- Да горшки, конечно, - что же больше? - отвечал Валентин.

XXXVI

Митенька Воейков все надеялся на то, что Валентин как-нибудь забудет про эту несчастную жалобу и они благополучно вернутся домой. Тем более что Валентину не хотелось пропустить торжественного дня первого организационного заседания нового Общества.

Но Валентин, забывая свои дела, удивительно хорошо помнил о чужих. И теперь, взявши на себя заботу о жалобе, ни за что не хотел выпустить ее из рук, хотя Митенька, ради которого он старался, умолял его бросить всю эту историю.

- Если бы мне не нужно было так скоро уезжать, - сказал Валентин, проснувшись утром в номере губернской гостиницы, - я бы сам провел это дело. Но теперь тебе придется взять поверенного. Впрочем, не надо брать поверенного. Ты пойди к первому попавшемуся, к какому-нибудь плохонькому, он за два рубля напишет тебе твою жалобу, а я тем временем схожу в суд и подготовлю там почву.

Они выпили кофе, заперли номер и, повесив ключ внизу лестницы около зеркала на доску, где записываются мелом фамилии приезжающих, вышли на улицу мимо почтительного швейца-ра с широким золотым галуном на фуражке.

- Ну, так в суде мы встретимся, - сказал Валентин, - иди к присяжному поверенному.

И Митеньке пришлось идти и разыскивать ни на что не нужного ему присяжного поверен-ного.

- Это просто возмутительно, - сказал себе Митенька, оставшись один посредине тротуара и не зная, куда ему идти и где разыскивать поверенного.