Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды

Разумеется, существуют и другие версии. Скажем, ряд западных авторов считает гелонов доскифским народом, родственным кельтам — галлам и предкам шотландцев — гэлам, хотя единственным доказательством такой гипотезы служит созвучие этнонимов, а, как было уже показано ранее, близкие по звучанию этнонимы — отнюдь не редкость и рассыпались по просторам Евразии в самом широком диапазоне. Но, в принципе, может быть и так. Вовсе не исключено, что какая-то ветвь народа, близкого кельтам, осела в Восточной Европе еще в киммерийский или докиммерий-ский период.

Что же касается «греческих» слов в гелонском языке, то они наверняка остались в от общих индоевропейских корней. Ведь распространение минойской, и уж тем более ахейской культуры четко отслеживается с севера, из Причерноморья или Карпатско-Балканского региона, а дорийско-иллирийской культуры — из Южной Прибалтики, тоже впоследствии славянских краев. Между прочим, уже в I тысячелетии н. э. и византийские авторы неоднократно обращали внимание на многочисленные параллели в греческом и славянском языках.

Ну а голуньский Дионис, скорее всего, являлся Дажьбогом. Дионис, как и Дажьбог, был умирающим и воскресающим божеством. Оба они были "дважды рожденными": Дионис — Семелой и лично Зевсом, Дажьбог — Сварогом и Перуном. Обряды причастия хмельной сурицей должны были казаться грекам вполне «дионисическими» ритуалами. Можно назвать и более глубокие общие черты. Так, Дионис лишь на греческом Олимпе занял скромную «должность» бога вина изначально он являлся сложным, могучим божеством живой природы, «богом-сыном», и покровителем земледелия. Его культ включал в себя и мистерии, сакральные учения. Впрочем, не исключено, что в эллинском представлении Дионисом стал еще кто-то из славянских и праславянских богов. Так, по некоторым сведениям, Хорса, "коловра-щающего Сурью" (Солнце) и покровительствовавшего брожению медовой сурицы, в Киевской Руси иногда изображали обнаженным, с венком на голове и сидящим на опрокинутой бочке, а в жертву ему приносили пиво или хмельной мед (любопытно, что та же символика сохранилась у Донского казачества — голый казак на бочке). А в одной из новгородских "берестяных грамот" слуга напоминает господину, что надо позаботиться о мехах для вина к празднику Велеса.

Кстати, как раз в культе Диониса прослеживается много «славянских» черт. Его мать зовут Семела (Semela) — нетрудно увидеть, что это имя легко читается как «Земля». Воспитывает его, согласно мифам, малоазиатская богиня Кибела это та же славянская Купала. "Вакхическое исступление", в которое, согласно Геродоту, приходили жители Гелона на праздниках в честь Диониса, можно увидеть на обнаруженных в этих же краях, на Чернигов-шине, славянских украшениях с изображениями языческих русалий. А следы древних оргаистических ритуалов в честь Диониса, точнее, его аналогов, дожили на Руси вплоть до XIX в. в виде игрищ и обрядов на Ивана Купала и Аграфену Купальницу, и между прочим «агра» в переводе с греческого — это все та же "земля".

Третьим народом, обитавшим в тех же краях, были «невры». О них Геродот сообщает: "У невров нравы скифские… Кажется, что люди эти колдуны; по крайней мере скифы и эллины, живущие в Скифии, рассказывают, что ежегодно однажды в год каждый невр становится на несколько дней волком, а потом снова принимает человеческий облик… и рассказы удостоверяют клятвою". Они жили где-то западнее, на Волыни или Карпатах, у истоков Днестра и Южного Буга, а около VI в. до н. э. покинули эти места, — по Геродоту, из-за чрезвычайно расплодившихся змей — после чего поселились с будинами и гелонами. "Велесова Книга" упоминает этот же этноним и это же переселение: "А потом мы потекли на восход Солнца и шли до Непры (Днепра). Река же та течет к морю, и мы осели у нее на севере и именовались непрами и припятцами" (II, 5а). А «змеями» были, скорее всего, «щеки» — род Щека, предки современных чехов. Согласно работам академика Н. Я. Марра, древнеарийское слово «щек» переводится как «змей», то есть и здесь Геродот применил дословный перевод. Интересно, что в том же отрывке "Велесовой Книги" это подтверждается — именно род Щека главенствовал в то время в Прикарпатье: "За тысячу пятьсот лет до Дира прадеды наши дошли до Карпатской горы, и там они осели и жили ладно, потому что роды управлялись отцами родичей, а старшим был род Щека из ариев" (II, 5а). Между прочим, это является еще одним доказательством подлинности "Велесовой Книги", поскольку ко времени ее находки данные переводы Марра еще не были известны и опубликованы.