Русь эзотерическая(СИ)

"Как хреново-то всё складывается. Но я всё равно поеду, - вдруг упрямо решился Василь. - Главное, что деньги на билет теперь есть".

И он взял набитый ребятами рюкзак и отправился узнавать, когда будет следующий поезд, на котором можно будет добраться до станции, название которой он, к счастью, запомнил. Поезд в нужном направлении значился по расписанию в 21.30, и Василь, без труда взяв билет, решил уже с вокзала никуда не выходить, хотя до прихода поезда оставалось ещё около четырёх часов. При таком-то "везении" у него могли при входе на вокзал возникнуть неожиданные проблемы, поскольку мордовороты, стоявшие у "вертушки", даже среди бела дня, а не вечером, на него как-то странно посмотрели и потребовали паспорт. Видимо, им чем-то не понравилось его лицо.

Дожидаясь поезда, Василь сидел на платформе и думал под перестук проносившихся мимо вагонов о проходящих мимо него людях, наблюдая за ними от нечего делать. Он думал о них, как об энергетических телах, имеющих форму яиц, поскольку он знал, что, по Кастанеде, энергетические тела всех людей имеют именно такую форму. "Все мы - не более значимы в этом мире, чем пыль на асфальте. И все яйца, что ходят вокруг, даже и не знают, что они - яйца", - глубокомысленно решил Василь.

... И вот поезд в кромешной тьме приближался к станции, от которой дальнейшей дороги, ведущей в горы, Василь не знал. И он "улыбнулся трудности пути", по совету какой-то эзотерической брошюры. Перед самой остановкой с первой верхней боковой полки, тяжело пыхая и чертыхаясь, сгрузился некий дядя-шкаф, молча отпихнув Василя, стоящего между тюками, и стал вытаскивать в тамбур вагона свою многочисленную поклажу, которая и захламила весь проход около "проводницкой".

Поезд резко притормозил и встал, как вкопанный. Проводница, вторично разбуженная Василём, уже после полной остановки поезда (а ей удалось прикорнуть носом в полку для белья), теперь, виртуозно перепрыгивая на каблуках-шпильках через огромные тюки и с трудом отыскивая незначительные пространства между ними, постоянно спотыкаясь и матерясь, стала с переменным успехом пробираться к выходу. И, в конце концов, завязла-таки где-то уже посредине плотно заваленного тамбура.

Наконец, после дальнейших её титанических усилий, она выбралась из затора, и вот где-то с лязгом откинулась какая-то железяка. Василь всё-таки умудрился под конец ловко просочиться вперед мужика, вернувшегося за очередным тюком, и теперь волочил свой рюкзак в руках, даже и не пытаясь одеть его на спину, поскольку с ним он точно застрял бы в проходе. И вот он уже увидел долгожданный перрон - но тут поезд начал трогаться, и двери закрылись. И тогда Василь, находясь уже в тамбуре, с неожиданным остервенелым злорадством сорвал стоп-кран и лихо выпрыгнул наружу, придерживая впереди себя свой огромный рюкзак, как большое пузо. Тут же следом за ним пошлёпались уже знакомые ему тюки и сам их хозяин.

Немного погодя, поезд снова, предварительно лихо свистнув, тронулся в путь, только уже без Василя. На перроне Василь огляделся. На платформе, вроде бы, вышедших на станции из каких-либо других вагонов людей не наблюдалось. "С прибытием!"- сам себя издевательски поздравил Василь.

Мужика с тюками тем временем встречала парочка таких же увальней, как и он сам, с большой тележкой - и, по-видимому, то были муж и жена.

- Коленька, миленький! Я думала, когда поезд тронулся - всё, проспал! - заголосила женщина на весь перрон - и кинулась обниматься с мужиком-увальнем. Потом, бурно расцеловавшись, все трое взвалили тюки на тележку и вместе с ней начали перебираться через железнодорожное полотно. Они уходили в сторону, противоположную зданию вокзала.

Стало тихо. Где-то поблизости громко стрекотали цикады. Вокзал оказался маленьким и уютным и был окружён обилием сильно пахнувших по ночам цветов. Василь напился воды из питьевого фонтанчика и направился в светлое, полностью освещённое, пустое здание. Поездов больше, по-видимому, не ожидалось: ни встречающих, ни пассажиров ни на перроне, ни внутри здания вокзала не было. Ни одного. Даже окошко единственной кассы было прикрыто и наглухо зашторено изнутри. Абсолютная пустота! Огромное окно во всю противоположную входу стену, ряд твердых и гладких полированных стульев, перегороженных между собою металлическими ручками... Даже узнать, где в этом городе автовокзал, было не у кого. Все работники вокзальчика, вероятно, давно уже спали безмятежным сном. "Если бы стулья не были такими, даже на вид, страшно твердыми. Или хотя бы без этих дурацких ручек, чтобы, если не поспать, так хоть прикорнуть немного полулежа можно бы было, - размечтался Василь.

Вокзальные часы показывали 3.02. Василь осторожно присел на краешек одного из жутких пыточных стульев и тупо уставился на циферблат. Мысли отсутствовали. Время шло медленно-медленно. "На полу было бы сидеть гораздо мягче. Но всё же, хоть совсем никого здесь и нет, как-то неприлично", - вертясь на стуле, как на сковородке, подумал Василь.