Русь эзотерическая

— Мы — не тело… Мы — пламя. Мы — память.
Мы проходим сквозь огонь.
Мы проходим сквозь годы, сквозь жизни, сквозь миры.
Мы у вас на глазах уходим в вечность.
Мы не возвращаемся никогда.
Мы вбираем пламя внутрь себя — и становимся пламенем.
Мы пройдем сквозь огонь, сквозь пламя.
Мы пройдем сквозь вас.
Но вы не заметите этого,
Как вы не замечаете ничего,
Что не укладывается в ваши схемы.
Вы забудете всё,

— громким речитативом, в полной тишине, прочитал Гера. Затем приблизился к костру — и медленно вошёл в пламя.

— Отче наш, иже еси на небесех, — начал Володя. Молитву подхватил Сан Саныч и немногие другие.

— Смотрите! — воскликнул, закончив молитву, Володя, — Крест стал звездой! — и он указал рукой на Камень.

Там, где раньше виделся кровавый крест, сияла голубая звезда. С неба на неё изливался белый столб света, очищавший и омывающий всё в округе.

Андрей остановился вместе с Настей, протанцевав с ней за пределы внешнего круга Магнита, и отошел в сторону. Он медленно поднял с травы свой посох. Затем, глядя на струящийся столб света, перекрестился и прошептал:

— Спасибо, Николай! Ты — молодец!

Потом последний раз взглянул на Настю, которая присела на траву от слабости, но больше не была бледно-восковой, и зашагал в сторону леса. Ему крайне необходимо было побыть теперь одному.

Глава 27. Ночь

Пока Наталья и Сергей возвращались к стоянке, внезапно стемнело. Будто они резко перешли в другое пространственно-временное измерение. Конечно, в лесу, в низине, с обеих сторон от которой начинались крутым подъёмом горы, всегда темнее, чем у реки, на открытом пространстве. И всё же…

У костра сидел дядя Юра и доваривал кашу, сооружая для неё весьма хитрую поджарку из корений, грибов и овощей.

— А, вот и ребятки пришли! Подсаживайтесь скорей к костру! Сейчас, дать, и ужин будет готов! Как работа? Идёт?

— Не знаю. Идёт, наверное, — ответил Сергей растерянно, — Может, у меня сейчас какая-то личная отработка происходит. Или по какой другой причине разные события мне показывают, из мировой истории. То в Египет древний заносит, то — в крестовый поход. А последнее время — фашистская Германия пошла… Вторая мировая.

— А сейчас, дать, можешь туда? — спросил дядя Юра.

— Не знаю… Хотите — попробую, — Сергей закрыл глаза. Все остальные тоже сосредоточились и молчали, уставившись в костер. Через некоторое время он сказал тихо:

— Вижу парад… На площади. Знамёна. Толпы людей. Я — в стороне, среди наблюдающих, как маршируют фашисты.

— Это — последняя твоя отработка этой темы. Не зависай там. Возвращайся! И — отбрасывай эту тему прочь. Обдумай с точки зрения плюс: какой опыт можно вынести, и отпусти всё. Понял? — посоветовал дядя Юра.

Сергей открыл глаза и сказал:

— Чувствую, что, кажется, действительно эти картины уже уходят. Больше меня с ними ничего не связывает… А знаете, кого я в этот раз неожиданно там увидел? Парня с Поляны, Володю. Он там был, на площади. Совсем мальчишка, в толпе. И мы узнали друг друга.

Все надолго замолчали. В лесу стало совсем тихо. Казалось, было слышно каждый, даже малейший, шорох.

— А ты, Наталья? С тобой что происходит? Что, дать, тебе показывают?

— Так… Отдельные образы, видения… Никаких знаков, голосов, путешествий во времени — ничего такого. Да я просто совсем не контактёр. Даже не представляю, как это: вспомнить что-то из другой жизни, — смутилась Наталья, — А образы, которые посещают, ко мне лично не имеют никакого отношения, они очень странные…

— Ты, дать, не унижай, не уничижай себя. Контактер — не контактер… Мы не на большой Поляне, где одни маститые контактёры, дать, собрались… Мы — люди простые. Не идёт образов, прошлых воплощений, или чего-то, что можно за них принять — и ладно. Значит, быть может, что всё уже давно отболело и прошло, уже заплачено по кармическим долгам, или — дана тебе передышка. Зато, тебе идут самые глубинные образы, из самой Души Мира, как говорят. Они и есть почти невыразимые словами… Мировое древо, например. Это ведь — совсем и не древо… Сама знаешь. Тебе идут образы, быть может, нашего будущего. Или — очень далекого прошлого…

Дядя Юра немного помолчал. Затем продолжил разговор, глядя в пламя костра:

— Кстати, дать, о большой Поляне. Тебе, наверное, говорилось там о том, что всех надо любить и всем посылать энергию? Да, это замечательно: любить, дать, всех и всем открываться. Здесь ведь все свои, правда?

Наталья промолчала, внимательно слушая и сочтя, что вопрос не требует ответа.