Русь и Орда (СИ)

— И про Димитрия Константиновича, кстати, я нисколько не шутил. Ты уж шепни великому князю, чтобы нижегородцы пропустили хлебные обозы в Елец. Иначе свершенное зло сторицей аукнется его тестю грядущей весной…

Глава 8

Конец листопада (октября) 1381 года от Рождества Христова. Елецкий кром.

Я с блаженным удовольствием развалился на мягких подушках, наблюдая за тем, как Дахэжан колдует над котлом с томящимся в нем медвежьим окороком. Законная добыча, елы-палы! Впрочем, очередная охота на хозяина сложилась куда как легче и безопаснее прошлой схватки — поднятого собаками косолапого еще издали расстреляли из самострелов, не пожалев на мишу арбалетных болтов…

Впрочем, это была, как я надеюсь, крайняя наша охота. Елецкие леса полны непуганого зверья? Теперь это утверждение совершенно не соответствует истине — после череды загонных охот дичи вообще не осталось… Зато мяса мы заготовили впрок — а тут еще и из Пронска пришла радостная весь: прибыл, пусть с запозданием, но прибыл речной караван с ладьями, набитыми зерном! Выходит, услышал меня Димитрий Иоаннович, помог с тестем… Теперь вот купцы спешно перегружают его на телеги — и скоро, уже буквально на днях первый обоз с хлебом наконец-то придет в Елец!

Красота… Действительно, можно уже выдохнуть — теперь голодная смерть моим людям точно не грозит.

А что животных в окрестных лесах не осталось… Так лесов в Елецком княжестве полно, а охоты вблизи крепости более проводить не будем. Глядишь, за пару-тройку лет вернутся к нам и косули, и лоси, и хозяин в орешник вернется, как же в лесу-то без хозяина…

Так что можно позволить себе расслабиться на роскошном ложе из трофейных татарских подушек, наблюдая за тем, как милая женушка готовит мне ужин!

А между тем, ощущение, что приятно округлившаяся горянка действительно колдует над котлом, становится все сильнее. Ибо княжна мурлыкает под нос какую-то неизвестную мне, мелодичную песню на незнакомом языке — при этом засыпая что-то в котел. Ну, ровно ведьмавские порошки-травы, приворотное зелье варит под заклинание! Впрочем… Дахэжан хоть и «обуздала» меня без всяких эликсиров — но, судя по необыкновенному, пряному аромату трав, трофейных специй и жирного мяса, готовящееся блюдо вполне можно назвать приворотным!

В конце концов, разве путь к сердцу мужчины лежит не через его желудок?

Конечно, на самом-то деле супруга добавляет в кипящую воду соль, трофейные перец и лаврушку, а также «родные» душицу, укроп и мелко порубленный чеснок. Причем Дуня твердо решила выкипятить жидкость в котле на две трети, чтобы максимально загустить бульон — после чего планирует добавить в него мелко нарезанный репчатый лук и сливочное масло, да притушить, протомить мясо в получившемся соусе… Короче, задумка великолепная, исполнение пока на самом высоком уровне (а там я уж подстрахую, если потребуется!) — разве что ждать долго.

Но горянке, стоит признать, терпения не занимать…

— Дунь, а Дунь? Ты чего поешь-то?

Женушка, посмотрев на меня, мягко улыбнулась:

— Я пою древнюю песнь адыгэ о нарте Бадыноко. Ее пели многие женщины в моем роду…

Однако, вспомнив про свой тейп, Дахэжан невольно потемнела лицом — и я тотчас попытался ее отвлечь:

— А расскажи мне про Бадыноко. О чем твоя песнь?

Вновь мягко улыбнувшись, супруга начала свой сказ:

— Бадыноко был славным витязем, нартом — и он воспротивился древнему закону своего народа. Закону, согласно которого старых, потерявших былую силу родителей сбрасывают со скалы…

— Ничего себе… Вот тебе и почитание старших на Кавказе!

Впрочем, черкешенка не услышала моего приглушенного возгласа, и продолжила неторопливо так, размеренно говорить:

— Но Бадыноко отказался убить своего отца. Нет, он тайно спрятал его в неизвестной сородичам пещере, где навещал своего родителя, кормил и ухаживал за ним… А в те годы народу нартов пришли беды, одна за другой — и тогда Бадыноко пошел к своему отцу, просил совета. Ведь отец его был не только стар, но и мудр, прожив уже целую жизнь… И советы отца из раза в раз помогали нартам пережить все обрушившиеся на них беды.

— Вот даже как… Ладная, поучительная история.

Дахэжан согласно кивнула:

— У нас Бадыноко также называют одиноким витязем — нартом, пошедшим против древнего, но несправедливого закона. Пошедшим против целого народа — чтобы спасти его! И именно благодаря Бадыноко мой народ теперь особенно уважает стариков и чтит их седую мудрость…

И вновь воспоминание об оставленном тейпе смутило горянку. Пытаясь как-то отвлечь ее, я постарался увести разговор в несколько иное русло:

— Скажи, а сказания о нартах не противоречит вере адыгэ в Иисуса Христа и Пресвятую Троицу? Ведь ты говорила, что твой народ принял святое Крещение — а нартский эпос, насколько я знаю, возносится к временам язычества, многобожия…

Супруга ответила не сразу, мерно размешивая черпаком с длинной ручкой отправленные в бульон специи. Наконец, она заговорила: