Отметим, что на «Куликовом поле» под Тулой ни одного высокого холма нет. Место рядом с деревней Иваньково, которое историки назвали «Красным холмом Куликова поля» и поставили там памятный столб-часовню, представляет из себя лишь слабо выраженную возвышенность на ровной, как стол, местности. С этой точки совершенно невозможно было бы наблюдать за битвой, разворачивавшейся якобы в нескольких километрах от нее и почти на том же самом уровне (с перепадом высот всего на несколько метров). А ведь летопись четко говорит, что Мамай перед битвой взошел «НА МЕСТО ВЫСОКО НА ШОЛОМЯ, и ту сташа, хотя видети кровопролитие». Употребленное в летописи слово «шоломя» (шлем) еще более подчеркивает высоту холма, на котором находился Мамай.
К Таганскому (Красному) холму в Москве описание летописи подходит прекрасно. Но никак не к слабой, почти незаметной возвышенности, называемой сегодня «Красным холмом Куликова поля».
Кстати, на месте ставки Мамая поставили памятник, а на месте ставки Дмитрия Донского — нет. Так и не смогли указать место ставки Дмитрия? Или были какие-то другие причины? Может быть, по мнению историков, ставка была только у Мамая, а войска Дмитрия сражались «просто так» — без ставки и общего руководства? Но тогда как они могли победить?
2.5. Кузьмина гать Куликовской битвы и Кузьминки в Москве
Перед началом Куликовской битвы войска Мамая остановились на «Кузьмине гати» [635], с. 163. Любой москвич тут же воскликнет — это же московские Кузьминки! А напротив Кузьминок, на другом берегу Москвы-реки, расположен большой район НАГАТИНО, «НА ГАТИ», в названии которого явно звучит слово «ГАТЬ». Напомним, что ГАТЬ означает замощенный чем-либо проход по болотистому, сырому месту. Там, где просто так пройти трудно или невозможно.
Наша реконструкция такова. Мамай подходил к Кулишкам (сегодня это центр современной Москвы) с восточной стороны, находясь на левом берегу Москвы-реки. То есть на том берегу, где и произошла Куликовская битва. Дмитрий Донской шел ему навстречу с южной стороны, находясь на правом берегу Москвы-реки. Перед битвой Дмитрий переправился через Москву-реку. Войска сошлись в центре современной Москвы (которой тогда еще не было) — на Кулишках, на месте современной Славянской площади, улицы Солянки, Яузских ворот. Взгляните на карту, рис. 66А, 67.
Для полноты картины сообщим, что в то время, как Мамай стоит на «Кузьминой гати», Дмитрий стоит «на Березуе» [635], с. 160–161. То есть «на берегу», «на брезе» реки. По нашей реконструкции, на берегу Москвы-реки.
Стоит отметить, что историкам так и не удалось указать Кузьмину Гать в Тульской области рядом с их «Куликовым полем». Каждая из предпринятых ими попыток сделать это вступила в резкое противоречие с летописными данными. В итоге они не нашли ничего лучшего, как обвинить летописцев в «плохом знании местности». Но ведь так можно «объяснить» все что угодно! Пишут следующее: «ВОЗНИКАЮТ ТРУДНОУСТРАНИМЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ… ПО-ВИДИМОМУ, ИЛИ НЕВЕРНО ОТОЖДЕСТВЛЕНИЕ КУЗЬМИНОЙ ГАТИ, СДЕЛАННОЕ ИССЛЕДОВАТЕЛЯМИ, ИЛИ АВТОР „СКАЗАНИЯ“ ИМЕЛ ДОВОЛЬНО СМУТНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О МАРШРУТАХ ВОЙСК МАМАЯ И ДМИТРИЯ МОСКОВСКОГО К КУЛИКОВУ ПОЛЮ» [631], с. 215. Это многозначительное признание содержится в обширном научном исследовании [631], вышедшем в свет под редакцией академика Б. А. Рыбакова.
2.6. Из какой Коломны выступил Дмитрий Донской на Куликовскую битву
Согласно летописи, Дмитрий выступил на Куликовскую битву из Коломны, где соединился со своими союзниками. Сегодня считается, что он вышел из города Коломны под Москвой (примерно в 100 километрах от Москвы). Может быть. Но нельзя не обратить внимания на другую весьма вероятную возможность: Дмитрий Донской мог выступить на битву из МОСКОВСКОГО СЕЛА КОЛОМЕНСКОГО. Ныне оно находится в черте Москвы (станция метро «Коломенская»). Напомним, что в московском Коломенском еще в XVII веке располагался огромный деревянный царский дворец.
Высказанное нами предположение подтверждается, между прочим, следующим свидетельством «Сказания о Мамаевом побоище»: Дмитрий, узнав о готовящемся нападении, приказал своим соратникам явиться в МОСКВУ, куда они и прибыли [635], с. 140–141. И тут же, через страницу, летопись буквально в тех же словах еще раз говорит о точно таком же приказе Дмитрия собраться в КОЛОМНЕ [635], с. 142–143. По всей видимости, здесь первоначально шла речь об одном и том же приказе Дмитрия своим сподвижникам собраться в КОЛОМЕНСКОМ (в Москве). Летописец два раза повторил одно и то же известие.