Русь Летописная

Другими словами, русские вместе с татарами творили в Москве такие же гнусности, как повсюду: грабили подчистую церкви, обдирали с них обшивку и до последнего гвоздя пускали на продажу, издевались всячески над священнослужителями, насиловали скопом монахинь и попадей, не говоря уж о прочих. Обычные «прелести» гражданской войны… Интересна, однако, в этом апокалипсическом действе роль московского князя Даниила. Согласно летописцу, татары его «обольстили», то есть обманули. Как именно обманули — про то теперь можно только догадываться. Но подлого обмана и погрома Москвы Даниил татарам не простил.

И здесь летописи, как всегда не слишком щедрые на подробности, преподносят еще одну загадку отечественной истории. В Воскресенской летописи содержится уникальный и исключительный по своему значению факт, который, как ни странно, игнорируется позднейшими историками либо же относится ими к разряду малосущественных или невнятных. Речь идет не больше не меньше как о разгроме большой татарской рати во время похода на Рязань осенью 1300 года. «Одоле князь Данило и много татар изби», — повествует летописец. Официозная Степенная книга, которая, тем не менее, вобрала в себя немало фактов из ныне утраченных первоисточников, детализирует это поразительное известие: «Князь Данила Александрович некогда слыша, яко у града Рязани множество безбожьных татар сбирахуся, и тамо шестова с воиньством своим возбранити устремление варварьское, доньдеже не приидут озлобити отечество его. Переяславля Рязаньскаго множество татар победи и князя рязанского Констянтина изымав на Москву привиде».[20]

Рязанский князь Константин Романович почти пять лет провел в московских застенках и был лично умерщвлен сыном Даниила Юрием, ставшим после смерти отца великим князем. Но сейчас речь пойдет не о бессчетных нескончаемых княжеских распрях, где сильный и хитрый часто стремился, опередив соперника, физически уничтожить слабого и доверчивого. Речь пойдет о разгроме князем Даниилом татарского войска под Рязанью. Теперь можно только догадываться, насколько велико было это войско, какими судьбми оно оказалось на берегах Оки и почему после его позорного разгрома не последовало обычных в таких случаях репрессий со стороны Орды.

Главное же — совсем в другом. Оказывается, формально находясь под пятой Золотой Орды, Русь не переставала оказывать ей организованное сопротивление. Спорадические восстания вспыхивали постоянно, но в битве под Рязанью с обеих сторон участвовали, выражаясь современным языком, регулярные войска, а само побоище, как в те времена выражались летописцы, пусть в самом общем, слабом и зачаточном виде может считаться прологом Куликовской битвы. Хотя бы в психологическом плане. Последнее исключительно важно, ибо опрокидывает заезжанные, доходящие до мазохизма схемы отечественных историков. Например, В.О. Ключевского, следующим образом характеризовавшего татаромонгольское иго:

«Это было одно из тех народных бедствий, которые приносят не только материальное, но и нравственное разорение, надолго повергая народ в мертвенное оцепенение. Люди беспомощно опускали руки, умы теряли всякую бодрость и упругость и безнадежно отдавались своему прискорбному положению, не находя и не ища никакого выхода. Что еще хуже, ужасом отцов, переживших бурю, заражались дети, родившиеся после нее. Мать пугала непокойного ребенка лихим татарином, услышав это злое слово, взрослые растерянно бросались бежать сами не зная куда. Внешняя случайная беда грозила превратиться во внутренний хронический недуг; панический ужас одного поколения мог развиться в народную робость, в черту национального характера».

Русские хроники, казалось бы, подтверждают сказанное. Симеоновская летопись свидетельствует:

«Да еще явится где единъ татаринъ, то мнози наши не смеяхуть противитися ему; аще ли два или три, то мнози руси жены и деты мечюще, на бег обращахуся».