Русь Летописная

Имя же Вала — предводителя древнеарийского (быть может, проторусского) народа, обитавшего на ее берегах, — является однокоренным и созвучным традиционному названию Волги («вал» = «вол»). Что касается этимологии, то традиционно название Волги (как и города Вологды) связывают с понятием «влаги», привлекая в качестве аргументов соответствующие лексемы из различных индоевропейских языков (см.: Словарь М. Фасмера). В языковых субстратах и мифологических образах, вне всякого сомнения, закодирована информация о действительных фактах и событиях, имевших место на заре человеческой истории. О людях, разумеется, тоже.

Имя древнеарийского и общеиндоевропейского божества (или предка?) Вала сохранилось и в других известных русских названиях: Валаам (остров), Валдай и др. Особенно показателен второй топоним, образованный путем соединения двух архаичных корней «вал» + «дай» (по типу «Дай, Бог» или Дажьбог). Вряд ли достойно удивления, что словосочетание именно в данном смысле образовало название Валдай. Вала слыл демоном лишь для конкурирующего враждебного племени. Для собственного народа он оставался вождем с непререкаемым авторитетом. Впоследствии многие из таких предводителей обожествлялись соплеменниками («Вал, дай!» = Валдай) или демонизировались противниками.

Божественная ипостась Вала обнаруживается сплошь и рядом. Во-первых, от древнеарийского теонима произошло имя чисто русского скотьего бога Велеса (неудивительно пристрастие ведийского Вала к похищению коров). Во-вторых, корни данного божества уходят в глубины доарийской этнокультурной и лингвистической общности: имя одного из древнесемитских Первобогов-прародителей тоже Ваал (Баал — откуда происходит имя другого славянского божества — Бел, Белбог). В-третьих, архаичный корень «вал» получил широкое распространение и в других мифологических именах: например, у скандинавов известен Вали, ребенок-мститель, сын верховного бога Одина; тот же корень присутствует и в широко известных названиях «валькирии» и «валгалла».

Что касается демонизации ведийского Вала, то данный «прием» лучше всего был отработан именно древними ариями с того самого момента, когда начался процесс расчленения и распада первичной этнолингвистической общности. Выше это уже было продемонстрировано на примере дискредитации образа Горгоны Медусы и превращения благостных богинь деви (у индийцев) в кровожадных и злокозненных дэвов (у иранцев). Теперь предлагается приглядеться повнимательней к ведийскому народу пани, обитавшему, быть может, на Валдае и уж совсем точно — за рекой Расой (Pa). Кстати, надеюсь, не нужно напоминать, что истоки Волги как раз и находятся на Валдае? И что за напасть такая: скажешь пани, снова слышится славяно-русская речь! В «Великопольской хронике» читаем:

«В древних книгах пишут, что Паннония является матерью и прародительницей всех славянских народов, „Пан“ же, согласно толкованию греков и славян, это тот, кто всем владеет. И согласно этому „Пан“ по-славянски означает „великий господин“, хотя по-славянски из-за большого различия в языках можно применять и другое слово, например, „господин“; ксендз же больше, чем Пан, как бы предводитель и верховных король. Все господа называются „Пан“, вожди же войска называются „воеводами“…»

Уточним: в русской (по крайней мере — в южнорусской) традиции практиковалось и словосочетание «пан воевода». Само же понятие «пан» (в смысле «господин») восходит, таким образом, к самым истокам общеарийской древности. Ведийский народ пани — это, по существу, славянские (или точнее — протославянские) «паны». Есть еще одно достаточно красноречивое русское слово — «панибратство». И, быть может, панская пещера с ее несметными богатствами когда-нибудь еще отыщется на необъятных российских просторах?!