Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

И Александр Ярославич принял рискованное на первый взгляд решение – атаковать врага теми силами, которые были в наличии. А это княжеская дружина, примерно пара сотен гридней и те новгородцы, которые к этому моменту успели собраться. Понятно, что князь начал готовиться к отражению шведского вторжения, как только получил известие от Пелугия, но если его дружина собралась быстро, то этого не скажешь о новгородцах – сборы войск в Господине Великом всегда были процессом долгим и нудным. А потому решил князь Александр не дожидаться, когда соберется вся новгородская рать, а сказав: «Не в силе Бог, но в правде» , выступил в поход. « Сказав это, пошел на врагов с малою дружиною, не дожидаясь своего большого войска » (Житие Александра Невского). Новгородская I летопись отмечает, что князь пошел на врага « не умедли ни мало », решив брать скандинавов тепленькими, пока они еще не пришли в себя от длительного морского путешествия. Разведка у русских работала отлично, князь знал все о каждом шаге врага и, исходя из этого, строил свои планы. Пешая рать погрузилась на ладьи и поплыла к Ладоге, а сам Александр с конной дружиной отправился по суше, торопясь как можно скорее прибыть в крепость и соединиться с местным ополчением. Шведы мирно дремали в своих шатрах, отдыхая после трудного похода, а новгородцы разными путями стремительно двигались к Ладоге, и шансы зятя короля на успешный захват этой твердыни таяли с каждой минутой.

В крепости соединились и княжеская дружина, и судовая рать, и готовое к бою ополчение ладожан, после чего Александр повел свое малое войско прямо на шведский лагерь. Численность русских врядли превышала 1000 человек, и весь расчет Ярославича строился на внезапности атаки, которую враг будет не в состоянии отразить. Лазутчики докладывали, что противник по-прежнему остается на месте, ни о чем не подозревает, да и охранную службу несет из рук вон плохо. Все это учел Александр Ярославич, и когда новгородское войско скрытно подошло к шведскому лагерю, князь уже знал, как будет атаковать врага и где нанесет ему решающий удар.

За землю Русскую! 15 июля 1240 г.

И бысть сеча велика над римляны, и изби множество много римлян, а самому королю печать возложи на лице своим острым копией.

Пискаревский летописец

В 10 часов утра 15 июля 1240 года рать князя Александра медленно выдвинулась на позиции, с которых должно было произойти нападение на шведский лагерь. Сжимая в руках мечи и топоры, сквозь лесные заросли неслышно двигались пешие новгородские ратники, ведя в поводу коней, шли княжеские гридни, выходя на рубеж для атаки. А в неприятельском стане было все спокойно, сотни дымов поднимались над кострами, где готовилась еда, многие шведы занимались своими повседневными делами – кто подгонял доспехи, кто правил оружие, а некоторые рыцари мирно дремали в своих шатрах. Момент для нападения был идеальный, и князь решил его не упускать – один отряд, состоявший из пеших новгородцев, должен был ударить вдоль Невы и отсечь свеев (шведов), которые находились на кораблях, от тех, которые находились в лагере. Другой отряд, состоявший из конных новгородцев и ладожан, должен был атаковать вдоль берега Ижоры и двигаться к устью на соединение с первым отрядом. Новгородский князь рассчитывал, что шведы бросятся атаковать русские войска, которые будут сражаться на флангах, и при этом обязательно ослабят центр своих позиций, куда он и нанесет главный удар со своей дружиной, прямо в направлении златоверхого шатра. Гридни уже сидели на конях, готовые к бою, и ждали лишь команды – Александр махнул рукой, и русская рать пошла в атаку.