Русь нордическая

Ортодоксальные последователи того же Энгельса на протяжении десятилетий ухитрялись не замечать ключевой фразы о производстве самого человека и продолжении рода, что, конечно же, просто обязано было получать отражение в любых надстроечных феноменах. Потому-то — из-за какой-то совершенно непонятной, чуть ли не пуританской стыдливости — вместо вполне естественного выявления в ромбическом орнаменте сексуальных мотивов и была придумана легенда о «распаханном и засеянном поле». Ее даже ухитрились спроецировать на территории, где земледелие из-за суровых климатических условий сроду не практиковалось: у народов Крайнего Севера, в глаза не видевших сельскохозяйственных орудий и понятия не имеющих, как с ними обращаться, ромбы и треугольники распространены не менее, чем у исконных земледельцев — жителей Черноземья. Да и коренится ромбический орнамент в таких доисторических глубинах, когда земледелием вообще еще никто не занимался. Зато всегда занимались независимо от хозяйственной формации и производством, и воспроизводством себе подобных.

Если отвлечься от отечественной или переводной литературы, с которой в основном и знаком российский читатель, то мировая наука говорит совершенно о другом. Согласно давно установившемуся и в общем-то даже не дискутируемому мнению, ромб обозначает женское детородное начало вообще и женские гениталии (vulva и vagina) в частности. При этом «чистый» ромб символизирует девственность (в том числе и Божественную непорочность Левы Марии), а ромб с точкой посередине — утрату девственности (дефлорацию), зрелую или рожавшую женщину[48].

Треугольные и ромбические элементы являются непременной составной частью и ковровой орнаментики: в искусстве изготовления и украшения ковров (особенно в исламских странах, где изображение человека и отдельных частей его тела традиционно запрещены) женская детородная символика получила особенно развитое и изощренное изображение. То же можно сказать и о янтрах — тантрических диаграммах для медитации: во многих из них упор сделан на треугольники и ромбы — живую память, в том числе, и о далекой эпохе матриархата. Безусловно, в настоящее время после чуть ли не полной утраты былых традиций сохранившийся практически в первозданном виде орнамент никакой экспрессивной сексуальной нагрузки давно уже не несет. Однако половая принадлежность по-прежнему сохраняется, и узоры, берущие свое начало в матриархальных глубинах, как и тысячи лет назад украшают в основном женскую одежду (а если и мужскую, то ее все равно шьют и украшают вышивками женщины), а также предметы женского быта и обихода или же свадебное убранство невесты.

Сказанное относится к традиционной культуре всех без исключения народов мира. В данном отношении искусство южных этносов своими основными орнаментальными мотивами и элементами мало чем отличается от искусства Севера[49].

Рис. 30. Саамская треугольноромбическая вышивка бисером

В Петербургском музее антропологии и этнографии (Кунсткамере) в расположенных рядом друг с другом залах можно увидеть совершенно одинаковые треугольно-ромбические орнаменты, с той разницей, что одни из них принадлежат какому-нибудь африканскому народу (в частности, суахили), а другие — народам Крайнего Севера, например саамам (рис. 30).

* * *

В 1998 году один из участников научно-поисковой экспедиции «Гиперборея» — Александр Гутин — увидел с вершины противолежащей горы на дне священного саамского Сейдозера, расположенного в самом сердце Кольского полуострова (к западу от острова Могильный), огромный (до 100 метров) знак, состоящий из трех крестообразно соединенных треугольников, (рис. 31). Рисунок хорошо просматривался лишь при хорошем солнечном освещении и отсутствии волнения на поверхности озера. Сразу было высказано предположение, что там, на дне, находится какая-то кладка непонятного происхождения. Добраться до нее долго не удавалось, хотя, облетая Сейдозеро на вертолете, мы с высоты разглядели под водой размытые контуры каких-то геологических структур. Последние, однако, когда до них добрались аквалангисты, оказались внушительными плитами, подступающими к поверхности так, что на них в самом центре озера можно стоять чуть ли не по колено в воде.

Тайна открылась совершенно неожиданно спустя три года, когда другой участник экспедиции — профессиональный кинооператор-аквалангист Геннадий Мамаев — увидел примерно в том же месте, что и три года назад, уже другую фигуру несколько меньших размеров — то ли птицы с изящно расправленными крыльями, то ли человека с дугообразно поднятыми руками (рис. 32).