Русь: от славянского расселения до Московского царства

3. Запись на Остромировом Евангелии (1056–1057 гг.): «Изяславу же кънязю тогда прдрьжащу об власти: и отца своего Ярослава и брата своего Володимира»[249] (т. е. киевское и новгородское княжения).

4. «Сказание о Борисе и Глебе». В рассказе о распределении Ярославом столов между сыновьями говорится, что он посадил «Изяслава Кыев стареишаго, а Святослава Чьрнигов, а Вьсеволода Переяславли, а прокыя по инмъ волостьмъ».[250]

5. «Поучение» Владимира Мономаха. Автор пишет о том, как братья предложили ему: «потъснися к нам, да выженемъ Ростиславича (Володаря и Василька. — А. Г.) и волость ихъ отимем».[251]

6. Письмо Владимира Мономаха Олегу Святославичу. Предлагая примирение, Владимир обещает: «тои волость възмешь с добром».[252]

7. Южнорусское летописание 20-х гг. XII в. В рассказе о смерти Владимира Мономаха (1125 г.) говорится, что его сыновья после похорон «разыдошася кождо въ свою волость с плачемъ великомъ, идеже бяше комуждо раздаялъ волости».[253]

В ряду перечисленных упоминаний термина «волость» особняком стоят два фрагмента ПЩ, где «волостями» названы территориальные образования IX в. В первом из этих упоминаний следует видеть ретроспекцию современного летописцу термина на период начала государства. Фраза сходна с записью на Остромировом Евангелии: обе они, очевидно, отражают новгородскую точку зрения на существование на Руси двух главных волостей — новгородской и киевской с явным стремлением к возвеличиванию Повгорода. Во втором фрагменте отразилось современное летописцу представление о волости как территории, находящейся под чьей-либо властью, но поскольку по легенде о призвании Рюрика князей в это время у словен, кривичей и мери не было, то автор изобразил дело так, что владеют этими волостями сами «людие» («владети сами собе»).[254]

В остальных 22 упоминаниях термина волость / власть он связывается с конкретным князем (или князьями) — владельцем. В 19 случаях этот князь — вассал киевского князя, и «волостью» названа управляемая им территория. Дважды речь идет о территориях, принадлежащих киевскому князю, но составляющих часть государства (Остромирово Евангелие, ПВЛ под 1097 г. о «волости» Святополка). Всего в одном случае князь-владелец волости — не Рюрикович (Рогволод).

Почти во всех случаях имеются в виду территории, князь-владелец которых сидит непосредственно в политическом центре данной волости. Исключений — четыре. Запись на Остромировом Евангелии характеризует Повгород как «власть» Изяслава, хотя он в 1056–1057 гг. княжил в Киеве. Ростов и Муром в 1096 г. не имели (до начала войны Олега с Мономашичами) своих князей и характеризуются в воспроизведенных летописью переговорах как волости соответственно Мономаха (в это время княжившего в Переяславле) и Святослава Ярославича (который владел при жизни Муромом как князь черниговский). В прошлом (Новгород с 1-й половины Х в., Ростов и Муром в эпоху Владимира Святославича) все эти центры имели свои собственные княжеские столы. Волостью Святополка под 1097 г. названы все его владения, кроме стольного Киева; поставленный среди них первым Туров был прежде центром его княжения (а еще ранее там княжил Святополк Окаянный).[255] Таким образом, во владении одного князя могло быть несколько волостей: сам он сидел в центре наиболее значительной из них, другие управлялись его посадниками.[256] Вероятно, что территория получала право именоваться «волостью» после того, как в ней появлялся княжеский стол, и сохраняла это право и в том случае, если в дальнейшем ею владел князь, непосредственно в ней не сидевший.

Термин «волость» в приведенных известиях часто сочетается с глаголами, обозначающими действие: волости можно «приять», «переять», «раздавать», «заять», «держать», «отнять», «взять», в волости можно «посадить» (князя). Отметим, что в сочетании с термином «земля» встречается только один из этих глаголов («держать»).[257]

В переводных памятниках XI — начала XII в. термин «власть» (полногласная форма в них не употребляется[258]) также встречается как обозначение части территории государства,[259] но чаще в этих случаях употребляется этимологически тождественный с ним термин «область»[260] (в оригинальных произведениях он встречается в таком значении, напротив, гораздо реже, чем «волость»[261]).

Таким образом, в конце Х — начале XII в. государство, называвшееся «Русь» или «Русская земля», состояло из «волостей», управляемых представителями киевской княжеской династии. Встречающееся в историографии отождествление понятий «волость» и «земля» для этого периода фактически неверно, поскольку объединяет термины разного уровня — обозначение территории, составляющей часть государства, и обозначение государства в целом.[262]