Русь против европейского ига. От Александра Невского до Ивана Грозного

Но в эти тонкости уже никто не вникал. «На Русь!» – закричали тамплиеры и выхватили из ножен мечи. «На Русь!» – подхватили добринские рыцари, хватаясь за копья и секиры. Поход начался, а на русской земле никто и не подозревал, что город Дрогичин, пусть и на бумаге, но уже принадлежит крестоносцам.

* * *

Пришла беда – отворяй ворота, говорили на Руси, когда невзгоды и напасти следуют одна за другой. Пожалуй, лучше других смысл этой поговорки понимал князь Даниил Романович Волынский (впоследствии Галицкий). Судьба с малолетства не баловала Даниила, ибо, потеряв в младости отца, а с ним и огромную Галицко-Волынскую державу, он долгое время мыкался изгоем по королевским и княжеским дворам западных соседей. Со временем ему удалось вернуть себе Волынское княжество, но за Галич пришлось биться долго и люто. Когда на Галицкий стол уселся тесть Даниила, шебутной и безответственный Мстислав Удатный, то казалось, что все проблемы будут решены, поскольку по закону после смерти этого вечно сеющего смуту и неразбериху князя именно Волынский князь Даниил должен был наследовать княжество. Но не тут-то было! Как Удатный всю жизнь чудил, внося во все и вся разброд и шатание, так и перед смертью не изменил себе и своим причудам, ввергнув Юго-Западную Русь в пучину междоусобиц.

Вместо того, чтобы взять и отдать Галич любимому зятю, он ни с того ни с сего, подарил его венгерскому королевичу. Так сказать, хлопнул дверью перед отходом в мир иной. Что подтолкнуло Мстислава к такому странному поступку? Сказать трудно. В голову к совсем сбрендившему на старости лет Удатному князю не заглянешь. Ответы ушли с ним. Характерно одно. Мстислав никогда в жизни не задумывался о последствиях своих деяний. Всю жизнь он гонялся за воинской славой, пытаясь служить идеалом доблести и рыцарства для других, однако так и не понял своей бестолковой головой, в чем же состоит главная забота настоящего русского богатыря, настоящего русского князя. Патриота! Русь от врага защищать! Все, за что бы этот безответственный человек ни брался, обязательно выходило Руси боком. Все его деяния заканчивались междоусобицей и кровью. Русской кровью! И ни разу это его ничему не научило. Так получилось и в этот раз. Юго-Западная Русь вновь погрузилась в крамолу и смуту. С кем только после смерти тестя Даниил не бился за Галицкое княжество, против кого только не обнажал свой клинок!

И с венграми и с ляхами, и с мятежными боярами. Под конец сцепился с черниговским князем Михаилом Всеволодовичем, у которого были свои виды на этот богатый город. Война шла с переменным успехом, то один претендент одолевал, то другой, но пока князья выясняли отношения, в страну периодически вторгались то польские, то венгерские интервенты. Каждый хотел поживиться за счет Руси! Что же касается северных границ, то они постоянно подвергались набегам ятвягов, живших в междуречье Немана и Нарева. Князь Даниил чувствовал себя как на раскаленной сковородке, только вертеться успевал во все стороны, отражая вражеские атаки.

И вот тут появились еще и тамплиеры!

* * *

О том, что же произошло под Дрогичином, мы узнаем из Галицко-Волынской летописи: «Данилови рекешу: «Не лепо есть держати нашее отчины крижевникомь Тепличемь, рекомымь Соломоничемь». И поидоста на не в силе тяжьце. Приаста град месяца марта, старейшину их Бруна яша, и вои изоимаша и возвратися Володимер». В переводе звучит так: «С наступлением весны решили пойти на ятвягов, и пришли к Берестью, но реки наводнились, и они не смогли пойти на ятвягов. Даниил сказал: «Нехорошо, что нашу отчизну держат крестоносцы-тамплиеры, по прозванию Соломоничи». И пошли на них с большим войском. Захватили город в марте месяце, и магистра их Бруна взяли в плен, и воинов забрали, и возвратились во Владимир».

Как видим, информации немного, но некоторые выводы сделать можно. Во-первых, весной 1237 года Дрогичин был уже захвачен крестоносцами. Правда, на этот счет существуют прямо противоположные мнения. В. Пашуто отмечает, что поход на Дрогичин состоялся в 1237 году, а Н. Котляр называет март 1238 года. При этом он исходит из того, что Даниил с братом целый год готовились к этому походу, затем запустили дезинформацию о том, что идут на ятвягов, а сами неожиданно ударили по братьям-рыцарям и одержали победу.