Русь против Хазарии. 400-летняя война

Понятно, что война против Хазарии не была заурядным походом, который имел целью банальное обогащение, конечной целью его было уничтожение давнего врага. Это было крупнейшее военное предприятие Древнерусского государства, в котором приняла участие вся страна. Дружинники и простые ратники храбро бились за свою землю на земле вражеской, они честно исполняли свой долг перед Русью. И ничего постыдного нет в том, что они поправляли свое материальное положение за счет поверженных врагов. Так всегда было, есть и будет. И не надо идеализировать наших предков, делать их добрыми и пушистыми, ведь они были детьми своего времени, времени страшного и кровавого. А тем более не нужно вкладывать им в голову собственные идейки, которые не имеют никакого отношения к реальности.

Но Прозоров с упорством, достойным лучшего применения, продолжает гнуть свою линию, восторженно вещая о бескорыстии русов и алчности хазар. А затем, сурово сдвинув брови и ткнув указательным перстом в сторону Хазарии, неистовый Лев ошарашивает нас новым глобальным утверждением: «Можно с чистой совестью заменить римлян на русов, Карфаген – на Хазарию». Так и хочется спросить писателя: сам-то понял, что сказал?

Потому что нельзя равнять наших предков и племя разбойников с берегов Тибра, которые залили кровью половину Древнего мира. Именно римляне продавали в рабство миллионы людей, опутывали своей паутиной целые государства и как пиявки высасывали жизненные силы из покоренных народов. Алчность Римской Республики не знала пределов, а ее откупщики и ростовщики стали поистине всемирным бедствием, оставив далеко позади хазарских купцов-рахдонитов. «У всего римского народа и души волчьи, ненасытные, вечно голодные, жадные до крови, власти и богатств» (Юстин). Вот что думали о римлянах другие народы!

Но продолжает гудеть над Россией-матушкой гневный глас Льва Рудольфовича, продолжает он петь хвалу римским разбойникам. И вновь все выводы писателя замешаны на пафосе и эмоциях, а конкретных данных нет и в помине. По мнению «ведущего историка языческой Руси», славяне ненавидели каганат по очень простой причине: «Для них каганат был населен чудовищами – в самом прямом смысле слова. С этими чувствами можно сравнить лишь чувства древних римлян к Карфагену. Точно то же физиологическое омерзение людей Чести к людям Выгоды (а гордыня и культ выгоды неразделимы), что звучало в неистовом Esse delendam, «Должен быть разрушен!» Катона».

Как говорится, мели, Емеля…

Потому что Римская Республика и честь – понятия несовместимые, ибо для достижения своих целей римские сенаторы применяли пресловутое «Разделяй и властвуй», стравливая между собой целые народы, а потом уничтожая их поодиночке. И не было такой подлости, низости и гнусности, к которой не прибегли бы римские политические деятели ради достижения своих корыстных целей. Впрочем, сегодня этим же занимается некое заокеанское государство, и Лев Рудольфович может лично убедиться в смехотворности своих откровений.

С другой стороны, если уж писатель не силен в отечественной истории, хотя и объявлен «ведущим историком», то понятно, что история античная для него темный лес. Так что лучше бы он осторожнее выбирал сравнения, глядишь, и позорился бы меньше. Поскольку не русы, а хазары больше были похожи на римлян, правда, масштабы деятельности у рахдонитов были мелковаты по сравнению с размахом деятельности сыновей волчицы. Поэтому можно констатировать, что тот образ Святослава и его эпохи, который пытается навязать в массовом сознании Прозоров, не имеет ничего общего ни с самим князем, ни с тем временем, в котором он жил.

Осколки державы

Восточный поход Святослава раз и навсегда вышиб Хазарию из ряда великих держав, и началась агония некогда могучего государства. Каганат лежал в руинах, правящая элита разбежалась, а там, где когда-то стояли цветущие города, теперь чернели огромные пепелища. Стаи воронья кружили над местами жестоких сражений и над разгромленными печенегами хазарскими кочевьями. В столице Итиле едва теплилась жизнь, и теперь даже речи не было о том, что город воспрянет и заживет прежней шумной и бойкой жизнью, что вновь оживут многочисленные базары, а у причалов появятся торговые суда. Рана, нанесенная русами каганату, оказалась смертельной.

Но тем не менее Хазария продолжала жить еще какое-то время.

Возвращавшиеся на места разоренных городов жители отстраивали свои дома и начинали заниматься повседневными делами, постепенно вернулись уцелевшие в боях беки и тарханы, и стало казаться, что пусть и не сразу, но государство удастся возродить. Однако этим надеждам не суждено было сбыться, поскольку постоянные набеги кочевников на хазарскую территорию ослабляли и без того неустойчивое положение страны. А добил остатки каганата сын Святослава князь Владимир.