Русь против Хазарии. 400-летняя война

А шансы на победу у молодого князя были изначально, поскольку в его распоряжении имелись все силы Киевской державы, да и войска поверили в своего полководца. В случае успеха перед Владимиром открывались заманчивые перспективы, поскольку, закрепившись на Волге, он мог дать новый импульс Волжско-Каспийскому торговому пути. Правда, начало войны против Волжской Болгарии пришлось отложить.

В 983 году Владимир громит ятвягов и покоряет их земли. Понятно, что не просто так пошел на это беспокойное племя походом киевский князь, ведь бороться с их набегами придется даже Даниилу Галицкому.

На следующий год забузили радимичи, и вновь молодой киевский князь ведет полки не на Волжскую Болгарию, а на славянскую землю. Очевидно, радимичи тоже вдоволь нахлебались от своих «освободителей» из Киева, а потому решили избавиться от докучливой опеки и дать бой княжеским полкам.

Но боя не получилось.

Происходившее дальше больше напоминало анекдот: командующий передовым полком воевода Волчий Хвост опрокинул на реке Пещане мятежную рать и разогнал воинство восставших. Молниеносный разгром радимичей настолько поразил современников, что породил в народной среде поговорку, которую не без удовольствия зафиксировал летописец: «Пещаньци волъчья хвоста бегають». В итоге бунтовщики вновь склонились перед Киевом, а храбрый воевода получил свое место в истории.

Лишь в 985 году Владимир начал наступление на Волжскую Болгарию, планируя поступить с ней так же, как Святослав с Хазарией. Сын, как под копирку срисовав действия отца, отправил пешую рать на ладьях по воде, а конницу пустил берегом. Правда, вместо печенегов в этот раз на Восток шли торки. «В лето 6493 (985). Иде Володимиръ на Болгары съ Добрынею, уемъ своимъ, в лодьях, а Торкы берегомъ приведе на конехъ» (Новгородская I летопись младшего извода). Скорее всего, князь шел на Волжскую Болгарию тем же путем, что и Святослав, – сначала по Днепру, затем по Десне и Сейму в район современного Курска, а там уж по Оке до Волги. Но самое главное было в том, что теперь он шел по своим землям и ему не надо заигрывать с вятичами, как это делал его отец.

Однако здесь неожиданную смуту в умы вносит сообщение В.Н. Татищева. Ведь если данной информации следовать буквально, то получается, что Владимир ходил в поход на Болгарию Дунайскую, а не на Волжскую. «6493 (985) год. Владимир, собрав воинство великое и Добрыню, вуя своего, призвав с новгородцами, пошел на болгар и сербов в ладьях по Днепру, а конные войска русские, торков, волынян и червенских послал прямо в землю Болгарскую, объявив им многие их нарушения прежних отца его и брата договоров и причиненные подданным его обиды, требуя от них награждения. Болгары же, не желая платить оного, но совокупившись с сербами, вооружились против него».

И действительно, откуда на Волге сербы? Вот тут появляется один момент, на который стоит обратить внимание. Дело в том, что, как уже упоминалось выше, волжских болгар часто называли «серебряными болгарами», о чем нам и сообщает «Память и похвала князю Русскому Владимиру». А потому можно предположить, что историк мог просто напутать и вместо «серебряных болгар» написать «болгары и сербы». Но это версия, и не более того. С другой стороны, ни в отечественных, ни в зарубежных источниках сведений о том, что сын Святослава, как и отец, ходил на Дунай, нет. Зато в Пискаревском летописце сказано конкретно: «О победе на Болгары, иде по Волзе».

Война с Волжской Болгарией закончилась убедительной победой великокняжеской рати – «и тако победи Болгары» (Новгородская I летопись младшего извода). Та же самая информация содержится и в других летописях – «И победи болгары» (Пискаревский летописец), «И после жестокого сражения победил Владимир болгар и сербов и попленил земли их» (В.Н. Татищев), «и серебряных болгар победил» («Память и похвала князю Русскому Владимиру»). Цитировать можно еще долго, но факт остается фактом – победа Руси налицо.

Казалось, что у князя есть все шансы сотворить с волжскими болгарами то, что его отец проделал с хазарами, но внезапно дело застопорилось. В своей предыдущей книге мы отмечали, что Владимир мог отказаться от покорения Волжской Болгарии только в одном случае – если увидел, что война становится затяжной. Враг разбит, но не уничтожен, ослаблен, но не сокрушен окончательно. А на южных границах Руси уже неспокойно, «поскольку печенеги часто страну сию, набегая, разоряли» (В.Н. Татищев). Волны кочевников начинают накатываться на порубежье, и трудно сказать, что может произойти, если князь со своим войском завязнет на Востоке. С другой стороны, война на два фронта всегда самоубийственна для любого государства, и Владимир это прекрасно понимает.