Русь против варягов. «Бич Божий»

23 октября 1069 года, командуя новгородскими полками, он нанес сокрушительное поражение Всеславу Полоцкому, зарекомендовав себя неплохим военачальником. У новгородцев с полоцким князем были свои кровные счеты, поскольку тот в 1067 году сумел неожиданным налетом захватить Новгород и основательно разграбить город: «И зая Новград до Неревского конца, и пожже, и пойма все у святей Софеи, паникадила и колоколы, и отъиде» (Пискаревский летописец).

Господа новгородцы сами привыкли стричь других, но чтобы их обобрали до нитки… Случай был из ряда вон выходящий. И вот через несколько лет князь Глеб не только разбил супостата, сорвав планы Всеслава по очередному захвату города, но и, что самое главное, вернул в Новгород крест Софийского собора, который когда-то снял и увез Полоцкий князь. «И победи князь Глеб Святославич с новгородцы Всеслава князя на Кгъзени месяца октября въ 23 в пяток, въ 6 де час дни на память Иякова, брата господня. Велия бе тогда сеча вожаном. А заутра обретеся князя Владимера крест святей Софеи на полатех, его же взял бе князь Всеслав ратию во святей Софеи» (Пискаревский летописец).

К тому же Глеб был человеком любознательным и ученым. Во время княжения в Тмутаракани, когда Керченский пролив был скован льдом, он лично замерил расстояние, отделявшее Крым от Таманского полуострова. В 1792 году на Тамани была найдена мраморная плита с надписью, которая гласила: «В лето 6576 индикта 6 Глеб князь мерил море по леду от Тмутороканя до Корчева 14000 сажен

». Поэтому в байки, которые распространял среди новгородцев волхв, князь не верил, но четко представлял, что будет, если смуту не остановить в самом начале. Полыхнет так, что мало не покажется.

Опыт – великая вещь. Глеб наверняка был близко знаком с Яном Вышатичем, который служил его отцу Святославу. Знал о том, как бравый воевода разогнал на Белоозере шайку убийц и грабителей, в которой предводительствовали два волхва. Так что теоретически Глеб был подкован и имел представление о том, как надо себя вести в данной ситуации. По большому счету, его отношения с новгородцами были неплохие, поскольку именно он сумел спасти Новгород от повторного захвата Всеславом и посодействовал возврату городских святынь. Поэтому сын Святослава решил воззвать к разуму горожан. Спрятав боевой топор под плащ, он отправился к мятежникам.

И Татищев, и летописные своды отмечают тот факт, что князь явился к новгородцам один. И если в случае с Яном летописцы четко пересчитали всех гридней воеводы – двенадцать человек, то здесь речь идет только о Глебе и больше ни о ком. Молодой человек не побоялся в одиночку прийти в осиное гнездо. Стон Льва Рудольфовича о том, что произошло «убийство жреца на переговорах», слушать нечего, ибо «переговоры» происходили прямо посередине огромной толпы сторонников волхва, а не в уединенном месте один на один. У Василия Никитича так и сказано про Глеба – «пришел к волхву

». А где волхв, там и сподвижники. Ведь если разобраться, то конечной целью Глеба был не кудесник как таковой, а именно простые новгородцы, которым он хотел показать, что они просто пешки в чужой игре. Поэтому Глебу требовалась большая аудитория.

Да и говорить молодому князю со смутьяном было не о чем. Он прекрасно понимал, что если не отправит в данный момент к предкам очередного языческого теоретика, то дело закончится большой кровью на практике. Гораздо большей, чем на Белоозерее. Поэтому разговор был короток. Мы уже приводили его в интерпретации Татищева, сейчас посмотрим, как это выглядит в изложении автора «Повести временных лет». Пусть он, по мнению Прозорова, и «фальсификатор», но тем не менее оно того стоит…