Русь (СИ)

И Медведь заводит речь:

«Мы поставлены стеречь

Бег минут и ход столетий,

Нам известно все на свете,

И тебя мы поджидали.

Все невзгоды и печали

Ты осилила, любя.

Вот – подарок для тебя,

Эта звонкая подкова

От всего-всего худого

Оградит судьбу твою,

Будешь жить ты, как в раю! «

Поклонился, и сама

Дуня быстрая смекнула:

«Словно матушка-зима

Вьюгой снежною пахнула».

Но уже щебечут птицы,

И весь мир вокруг цветет,

И к озябнувшей девице

Молодой Телец идет

«Надевай-ка мой венец, -

Молвит весело Телец –

Он зеленый, как леса,

И прозрачный, как вода,

Не умрет твоя краса,

Не увянет никогда!»

Поклонился, отошел.

Перед нею Лев большой.

И душистый красный плод

Лев Дуняше подает,

И повеяло при этом

Сенокосом, жарким летом!

«В этом яблоке – зерно,

И царевича оно

От недуга исцелит», –

Лев неспешно говорит,

И степенно поклонился.

Перед ней Орел явился,

Перья словно в янтаре,

Как деревья в сентябре,

Клюв и когти – серебро.

И для Дунюшки перо

Вырвал легкое Орел

И такую речь повел:

«Хочешь, милая девица,

Полетать, совсем как птица?

То перо быстрее грома,

Лишь взмахнешь – и будешь дома!

А захочешь к нам опять,

Прилетай, мы будем ждать!»

Поклонился Дуне милой,

Дуня всех благодарила

От души. Пером взмахнула

И как – будто бы заснула.

А очнулась – новый вид.

Царский сын пред ней стоит!

У Дуняшки сердце – в пятки,

И помчалась без оглядки

Мимо стражников храпящих,

Мимо нянюшек сопящих,

А царевич, он за ней!

Ох, и скор же был, злодей,

Дуню бедную поймал,

Плод заветный увидал,

Хвать то яблоко и съел –

Покачнулся! Побелел!

Дуня: «Ох, он умирает!

Закатилися глаза!

Нет, как – будто оживает!

Ох, из глаз течет слеза!»

А царевич Дуню обнял,

И стоят, рыдают оба.

Тут заходит царь с царицей!

Мимо трона царь садится,

Рядом падает царица,

Девки топают, бегут

И виски царице трут

То ли уксусом заморским,

То ли квасом - не поймешь!

И кричат: «Грабёж! Грабёж!»-

Стражи верные спросонок!

Видит царь – его ребёнок

Мамок – нянек обнимает,

Глаз с Дуняшки не спускает,

И вопит его дитятя:

«Всех люблю я, тятя, тятя!»

Царь задумался: «Не пара…

Но, а как вернётся кара?»

Крикнул: «Царь я иль не царь!

Созывай на пир, звонарь!»

Во дворец из всех ворот

Повалил честной народ!

Пастухи и кузнецы

И купчишки, и купцы,

И скрипят возки, кибитки!

В горностаевой накидке

На крыльце сам царь-отец!

Людом полнится дворец,

И от маковок златых

И до винных погребов

Славят, славят молодых

И совет им да любовь

Дружно, весело желают,

И зерном их осыпают,

Песни складные поют;

И меды рекой текут!

Тут и сказочке конец,

А кто слушал – молодец!

Говоришь, открыть забыла

Я секретик небылицы?

Что в мешочке чудном было?

Только горсть родной землицы.

24-30 января 1994 г.

* * *

Ты для меня всегда святая,

Ты для меня всегда родная,

В минуту скорби иль в годину,

Когда оставила вершину,

Поникнув гордой головой, -

Вершину славы мировой.

Упрёк мне чужд и укоризна,

Твой путь судить я не берусь, -

Ты – Родина моя, Отчизна,

Великая Россия – Русь.

Андрей Боголюбский

Драма в пяти сценах

Действующие лица

Андрей Боголюбский. Великий князь Владимирский, Суздальский, Московский, Ростовский и

других русских земель.

Улита. Его вторая жена.

Князья Михаил и Всеволод (один болезненного вида, другой отрок, в зрелые годы – Всеволод Большое Гнездо). Братья Андрея Боголюбского.

Греческая княжна. Их мать, мачеха князя Андрея.

Бояре. Приближенные князя.

Анбал Ясин. Ключник Боголюбского.

Феодора. Повариха.

Бояре Кучковичи. Родственники первой жены князя.

Ефрем Моизович. Чиновник.

Прокопий, Кузьма Киевлянин. Верные слуги князя.

Призрак святого Глеба, умершего сына Боголюбского.

Горожане, священник, слуги, глашатаи, гости на пиру.

Сцена 1

Весна 1174 года. Владимир. Площадь перед Успенским собором. Крестный ход на Пасху с Владимирской иконой. Следом – гуляние.

1-й боярин

(смотрит на собор)

Улита, старая княгиня и Всеволод, и Михаил-

Все вышли. Где ж наш господин?

2-й боярин

Знать свечи гасит, как всегда,

Он, словно староста церковный,

Пред службой сам их зажигает,

А после службы сам их гасит.

1-й боярин

Чудного много в нашем князе,-

От Рюрика ведет он род,

Себя же дворней окружил такой,

Что будет мне не в диво,

Когда его они задушат:

Одни разбойники да ведьмы!

2-й боярин

Всю голь собрал. Ему всех жалко,

Гостеприимен, как и дед,

Да вот одно не разумеет:

Змея останется змеей,

Хоть душу выверни пред нею.

Вот деда помню я его, -

Премудрый старый Мономах

Во всём любил большой порядок.

1-й боярин

Наш князь порядок почитал,

Пока вторично не женился,

Но с еретичкой вмиг забыл

Обычаи отцов и дедов.

2-й боярин

И раньше много своеволья

В нем было. Хоть отца любил,

Да без его благословенья сбежал на север,

В нашу землю.

1-й боярин

И то-чудское захолустье

Он превратил в цветущий край.

Чудь белоглазую заставил

Нам дань немалую платить!

Владимир пригородом был,

Теперь столица всей Руси!

Костям игральным уподобясь,

Из рук да в руки Киев ходит,

И беззаконье в нем царит;

У нас – то будет поспокойней.

2-й боярин

Да уж спокойно, и не знаешь,

Что завтра ждать, какой подвох, -

Мужей он лепших разогнал,

Бояр отцовских так пугнул,

Что до Чернигова бежали!

Родня, посадник ли, тиун –

Чуть провинился, разом на кол!

1-й боярин

Глаголешь верно, всю родню

Он удалил, как можно дальше,

Чтоб не делить для них земли.