Русь Татарская. Иго, которого не было

К 1989 году Коммунистическая партия в СССР обладала мощнейшим агитационным аппаратом, на который ежегодно расходовалась весьма внушительная сумма. Доминирование коммунистической идеологии в СССР подкреплялось Уголовным кодексом (ст. 70), а также замалчиванием и игнорированием «чуждых» общественных взглядов. Насколько же подобные мероприятия оказались эффективными? Т. н. «перестроечной» прессе достаточно было всего лишь поставить под сомнение некоторые, причем не самые важные, идеологические постулаты тогдашней политической системы, чтобы демонтаж этой системы прошел практически без сопротивления, а то и с одобрения общества.

Да, коммунисты сделали вывод из своей деятельности в начале XX века и приняли все возможные меры по недопущению «конкурирующих» (как они считали) концепций. Однако они сделали неверные выводы. Коммунистическая концепция после прихода к власти подлежала развитию, а не консервации и тем более не табуированию.

Безусловно, многие люди понимали, что идеи марксизма и коммунизма нуждаются в развитии и коррекции, однако они не нашли понимания. Им не давали свободу для развития своих идей. В конечном итоге, то, что не было достигнуто путем мирного процесса развития, было вырвано силой.

Так как же, несмотря на довлеющий над обществом идеологический диктат и репрессивный аппарат, были произведены перемены в общественной жизни России? Самым простым ответом здесь будет следующий – благодаря вмешательству из-за рубежа. Однако если бы из-за рубежа призывали к тому, чего общество не желает, то подобная пропаганда закончилась бы полным провалом. Каким же образом происходит формирование цикличности общественного мнения?

Если исполнительный механизм реализации общественного циклического движения представляет собой общественную структуру с сосредоточенными параметрами (ОССП) (политические партии, органы государственной власти), а людей, участвующих в его работе, следует называть пассионариями (по Л.Н. Гумилеву), то механизм генерации общественного сознания представляет из себя структуру с распределенными параметрами. ОСРП представляет из себя некоторый слой пассионариев-индукторов[203], генерирующих и ретранслирующих идеи в поле общественного сознания.

Индукторы, в своем большинстве, не связаны непосредственно и зачастую не осознают свое основное предназначение. Распределение этого слоя, очевидно, должно быть равномерным, следовательно, в крупных городах численность подобных людей будет намного больше на единицу площади (важный параметр!), чем в районах с низкой плотностью населения. Важно отметить, что индукторы занимают места во всех социальных и профессиональных группах – политике, искусстве, торговле, науке, производстве, армии и т. д., и т. п. Общественная структура с распределенными параметрами (ОСРП) имеет то преимущество, что она очень устойчива перед природными катаклизмами, внешней и внутренней агрессией. Подобная структура позволяет легко регенерировать правящий класс общества, к примеру, после его уничтожения какими-либо агрессорами.

Отличие человека, наделенного индукторными свойствами, от человека, лишенного подобных качеств заключается в структуре сознания. Индукторы значительную часть времени отдают размышлениям над общественными вопросами. Поскольку общественные вопросы можно разделить на ряд иерархических групп, к примеру, вопросы, касающиеся отдельных регионов и народностей, вопросы, касающиеся отдельных цивилизаций, и вопросы, относящиеся ко всему человечеству, то и индукторный слой будет в основном разделяться на иерархические страты, как-то: местно-региональные, цивилизационные и глобальные.

Однако дело не только в том, какую часть времени человек склонен отдавать осмыслению общественных проблем и участию в общественной жизни. Дело еще и в том, что индукторный слой (что его, собственно, и объединяет в одну крепкую и неразрывную сеть) сочувствует, т. е. переживает совместно одни и те же чувства, связанные с состоянием общественных дел в России. Как возникают эти общие чувства, связывающие совершенно разных людей, тайна великая есть. Но одно следует отметить совершенно точно: эти чувства особого рода и они не определяются реальной обстановкой. Да, страна может лежать в руинах, а хлеба может быть мало, но люди будут смотреть в будущее с оптимизмом, потому что они знают, что у них есть будущее. Может быть и наоборот, еды и вещей в достатке, а душа ноет, потому что будущее неясно, неопределенно, тревожно.