Русь уходящая: Рассказы митрополита Питирима

<292> Когда я был в Мюнхене, решил зайти в пивную. Из любопытства: что же это за обстановка, в которой могло зародиться такое явление, как фашизм? Конечно, я был в гражданском. Пришел, заказал себе пива — мне принесли огромную полутора–или двухлитровую кружку. Взял я ее за ручку — неудобно, тяжело. Тогда взял за верх — так сказать, «за талию». Тут подходит ко мне какой–то немец и спрашивает: «Вы откуда?» — «Из Москвы — говорю, — я русский». — «Подумать только! А кружку вы держите как баварец!» Он был от этого в восторге, и я очень себя зауважал: как говорил Достоевский, русский человек — всечеловек. Вообще Бавария — особенная страна. Баварцы шутят, что они — не Германия, что они сами по себе. Полны высокого о себе мнения, очень блюдут свою «особенность».

Очень интересный эпизод рассказывают в Аахене, где в алтаре древнего собора находится гробница Карла Великого. Во время Второй мировой войны союзная бомба пробила крышу над алтарем. Естественно, по закону баллистики она должна была идти по прямой и попасть либо непосредственно в гробницу Карла Великого, либо рядом. Но удивительно, что в передней части алтарной апсиды было отверстие, поэтому бомба изменила траекторию и под прямым углом вылетела в противоположную стену. Жители Аахена говорят, что Карл Великий был очень вспыльчивый человек и он страшно рассердился, когда бомба попала в храм. Он встал из гробницы и вытолкнул ее наружу.

 

На протяжении последних 20 лет я постоянно бываю в Италии. Итальянцы — удивительный народ. Отношение к ним в Европе всегда было несколько пренебрежительным, иначе как «макаронниками» их не называют, но итальянские памятники — это совершенное воплощение гармонии в камне, итальянские дороги намного превосходят немецкие — не говоря уж об американских; итальянские тоннели в несколько десятков километров, пробитые сквозь толщу гор — это комфортное путешествие, чувствуешь себя, как на свежем воздухе, — между тем, как в тоннеле от Парижа до Версаля от выхлопных газов крысы дохнут.

 

<293> Всем хорошо известен Рембрандт. Лет двадцать тому назад, находясь в Италии, я зашел в музей, где были выставлены всего два его полотна, несколько карандашных рисунков и офортов. Я видел их и раньше — в репродукциях, — но в этот раз увидел как будто впервые. Особенно поразила меня техника рисунка. Рембрандт не имел карандаша в современном виде — он появился довольно поздно, и вначале это был свинцовый карандаш — тусклый, мягкий, — и уж конечно, никаких ластиков. А при изготовлении офорта у художника в пользовании была только тонкая металлическая полированная пластинка, на которой он процарапывал рисунок. Потом к дощечке прикладывался лист и получался отпечаток. Стереть неправильную черту он не мог. Я был потрясен: какой же точности должен быть рисунок, и какой силы — талант, не имеюший права на ошибку.

 

Со Швецией нас роднит и ландшафт, и очень многое — но много и различий. Ведь что такое Швеция? Там на лужайке не полежишь. Если по нашей русской привычке захочешь поваляться на зеленой травке, без синяков не обойдешься: травка–то очень красивая, но под нею камни. Очень часто приходится видеть: прекрасно возделанное поле, ровное, хорошо ухоженное, — и вдруг на нем как будто волдыри, болезненные участки, — это выпирает валун. И сельскохозяйственная техника, очень совершенная, обходит эти валуны. В русских былинах эти камни тоже присутствуют. Когда Микула Селянинович пахал на своей Сивке–бурке, у него сошка «по камушкам почиркивала».

Как–то в кругу моих друзей–шведов я с почтением упомянул о викингах. Один из моих собеседников брезгливо поморщился: «А! Разбойники!» По существу, так оно и есть. Викинги — люди, которым на земле делать было нечего, они строили свои корабли и отправлялись куда–нибудь в Исландию, Гренландию, — можно даже с уверенностью утверждать, что они осваивали побережье Северной Америки. Приходя на новую землю, они старались чем–то поживиться. Известный заздравный возглас, — как мы говорим: «Ваше здоровье!» — у шведов звучит: «Сколль!» Что такое <294>«сколль?» Это верхушка черепа, по–нашему сказать, «сколок». Когда завоеванный город переходил в руки викингов, то тамошнему предводителю отрубали голову, верхушку черепа ссекали и из нее пили за здоровье. Сейчас, конечно, поднимая хрустальную рюмку, об этом никто не думает, но, честно говоря, большого удовольствия от этого пожелания не испытываешь.

 В начале XX века Швеция была нищей страной. Шведы тайком, без паспортов, на лодках отправлялись в Данию (есть место, где расстояние по морю совсем невелико), чтобы там хоть как–то заработать на хлеб. Но там они тоже никому не были нужны и местные жители баграми отталкивали эти лодки от берега, не давая им причалить.