Русь в 1013–1018 гг., или Правда о князьях Владимире, Ярославе Мудром, Святополке, Борисе и Глебе

«Верим похвале современника благоразумного, любившего отечество и добродетель; но Изяслав был столь же малодушен, сколь мягкосердечен: хотел престола, и не умел твердо сидеть на оном. Своевольные злодеяния сына в Киеве – ибо казнь без суда и нарушение слова есть всегда злодеяние – изъявляют, по крайней мере, слабость отца, который в то же самое время сделал его Князем Владетельным. Наконец бедствие Минска и вероломное заточение Всеслава согласны ли с похвалами Летописца?»

Не соглашусь с Карамзиным в том, что положительная характеристика Изяслава написана Нестором. Убежден, что Нестор просто переписал эти строки из «произяславской» летописи Никона. Летопись Нестора создавалась просто: текст Никона переписывался без изменений или с незначительными правками, когда все устраивало «провсеволодовских» летописцев, и существенно менялся, если трактовка событий «всеволодовцев» не устраивала. Почти все в летописи, где об Изяславе говорится положительно, написано Никоном, а где отрицательно – Нестором и последующими переписчиками. Поэтому такое двойственное впечатление и создается. Но это только одна сторона вопроса. Есть и другая.

По всему тому, что мы знаем об Изяславе, можно однозначно заявлять, что он обладал выраженным холерическим темпераментом или, возможно, был холериком с «примесью» флегматика или меланхолика. Близкие, друзья и соратники и, в общем, весь лояльный круг его окружения сталкивались в основном с положительной, светлой стороной его холерической натуры. Им он вполне искренне казался и добрым, и мягким, и честным, справедливым и благородным, своеобразным «кодексом чести и справедливости» на киевском престоле. И это на самом деле правда, но… по отношению к ним и в эмоционально спокойном, уравновешенном состоянии. А вот враги и те, кто совершал нехорошие поступки по отношению к Изяславу (реальные или мнимые), помимо светлой стороны натуры Изяслава знакомились и с его темной стороной. Нет, это не означает, что с врагами Изяслав обязательно был совершенно другим человеком: он нередко и им прощал неблаговидные действия и даже злодеяния, был милостив и справедлив. Как истинный холерик Изяслав был эмоционально неустойчив и подвержен гневу. А войдя в состояние гнева, он терял способность адекватно реагировать и мог намного «перегнуть палку», и тогда о справедливости можно было забыть. Как в повести Стивенсона, Изяслав «раздваивался» на две абсолютно разных личности: в нормальном состоянии он «добрый доктор Джекил», а в гневе – «злой мистер Хайд».

Изяслав – личность очень интересная. Если бы я верил в переселение душ, то подумал бы, что Изяслав – это перевоплощение его дяди Святополка Окаянного, настолько много между ними всего общего и в судьбе, и в человеческом плане (конечно, я имею в виду не оболганный вариант образа Святополка, который мы видим в летописях). А судьба действительно фантастически подобна – судите сами. И Святополк, и Изяслав до получения киевского престола были князьями туровскими. Святополк был женат на дочери польского короля Болеслава Храброго, а Изяслав – на дочери польского короля Мешко II. Оба дважды бежали из Киева в Польшу, причем после первого побега возвращались с помощью поляков обратно в Киев, отличие только в том, что Изяслав вернулся и после второго побега в Польшу, а вот Святополк во время второго побега погиб.

И отношение к Святополку, что у Изяслава, что у его потомков, что вообще во всем Туровском княжестве (по крайней мере, до перехода княжества во власть Мономаховичей), всегда было однозначно положительным и крайне уважительным. К примеру, можно сказать, что одного из своих сыновей Изяслав назвал Святополком, несомненно, в честь своего дяди, также Святополком назвали одного из его правнуков. Любопытно взглянуть и на имена двух других сыновей Изяслава: одного назвали Ярополком (так звали, по утверждениям летописи, фактического, биологического отца Святополка), а второго назвали Мстиславом (очень сильно подозреваю, что в честь другого дяди – Мстислава Храброго, «вечного» соперника Ярослава, постоянно его побеждавшего на поле битвы). Как бы демонстративно своим детям Изяслав дал имена двух главных врагов на Руси (не считая Бориса, а врагом № 4 был Брячислав) своего отца Ярослава. Вообще, создается впечатление, что Изяслав симпатизировал всем своим родственникам, которые были соперниками его отца и воевали с ним. Полагаю, что конфликт «отцов и детей» имел место.

Глава 4. Программа реабилитации жертв эпохи Ярослава