Русь в огне

Братья знали, чего желал Бату. И они хотели того же. Потому, активное сближение Берке с сыном Тулуя Мунке Бату не настораживала – хитрый братец решил привлечь Тулуя, воздействуя на его любимца. Шибана Бату часто подсылал к сыновьям Чагатая Бори и Кадану, но те при Шибане разговоров о предстоящем походе не вели. Им было за что бороться – Чагатай, всё время твердивший о поддержке похода на запад, как-то проговорился, что имеет идею всемонгольского похода на Ближний Восток, в Рум и на Кавказ. Если монголы пойдут на юг, их поведёт или Бори, или Кадан – один из сыновей Чагатая, а завоёванные земли войдут в улус чагатаидов. Хитры, ох, хитры…

На очередном пиру, в гигантском шатре великого хана, Бату сидел на мягких подушках у огромного дастархана, внимательно следил за «противниками».

Что-то долго не было любимца Бату, нойона Аяна. Бату благоволил ему, ибо тот, не только всегда ловко и хорошо выполнял посольские поручения, которыми он ведал, но и был верным, открытым человеком. Такие люди нравились Бату, их он старался приветить, «обогреть» своим теплом, чтобы служили не за страх, а на совесть. Аяну Бату позволял говорить правду. Нужен такой человек, готовый открыть хану глаза на окружающих. Сейчас он бы очень пригодился здесь, в орду великого хана. Посольство в Рум, в которое был отправлен Аян вместе со своим младшим братом Чиеном, и нойоном Чагатая Тумеем, уже вернулось в родные нутуги. Нойон Тумей был уже здесь, крутился возле Чагатая, выполнял поручения старшего сына Чингисхана. А вот Аяна не было. Почему? Что стряслось с преданным помощником? Он уже дома – про то доложили, и ехать в Каракорум не торопится. Может, случился какой не порядок в хозяйстве? Или очень соскучился по детям и жёнам? Как бы ни было, время позволяло – пусть отдохнёт от посольских трудов. Главное начнётся зимой, и тогда он понадобится, когда закулисные споры будут вестись особенно жарко. Сомнений нет, Рум и Багдад – государства богатые, но Русь куда богаче. Не знала разорения и Булгария. А сколько скота и лошадей можно отнять у половцев! Половцев легко обратить в рабов, а их кочевья забрать. Степь желанней кочевнику многолюдных городов!

Взгляд Бату нашёл пьяного Тулуя, лучащего в слащавых улыбках сморщенное лицо. Младший брат Угедэя, по большому, был не совсем доволен «победой» Саритая над Кореей – корейцы склонили головы, заплатили дань, но ими правит собственный царь, а центр и юг страны совсем оказались не тронуты нашествием, пухнут от богатства. Тулуй желал развязать новую корейскую войну. Но Корея мала для всемонгольского похода. Тулуй поговаривал и о войне с Индией – богатой и многолюдной, и с южно-китайской империей Сунн, но… Монголы устали от бесконечного покорения Китая, а в Индии жарко, там степные воины становятся вялыми, валятся от болезней и непривычной пищи. Не даром Чингисхан, желавший окончательно разгромить Джелал-а-дина, укрывшегося в Индии, отправил тумены за Инд, но, пролив море крови, вернул обратно. Этот довод многих образумит, а Тулуя может заставить призадуматься. Да, Берке правильно придумал – отца должен образумить сын – Мунке.

Бату оглянулся на сидящего рядом Шибана, смиренно пьющего из пиалы рисовую водку, не пьянеющего, ничем не интересующегося. А зря. Он должен не оставлять сынков Чагатая. Вон они, смеются, балагурят с героем Чермагоном. Вот и Чермагона Чагатай вызвал из Азербайджана не зря. Покоритель Муганской степи, победитель ненавистного Джелал-а-дина, будет уверять великого хана в слабости Кавказа. Это правда, что на Кавказе давно нет сильных государств, и их, несомненно, можно будет покорить, не взирая на то, что придётся воевать в горах, непривычных степнякам. Но, что у них брать? Грузия истерзана длительными войнами, города бедны, скота мало. Это главный довод – малая добыча не устроит никого. Но покорение Кавказа лишь ступень к Руму и Багдаду, к сокровищам Египта. Да, Чагатай за кавказский поход будет бороться, используя всё своё влияние старшего сына Чингисхана.

Бату не спеша стал есть отварную баранину, нарезая мясо тонкими полосками. Надо бросить Чагатаю Кавказ, как кость голодной собаке. Завтра, когда все отоспятся после возлияний, он обсудит с Берке, как сделать, чтобы Чагатай согласился с всемонгольским походом на запад. Надо думать, думать и думать.

Какие силы может выставить улус Джучи? Тысяч шестьдесят – семьдесят кыпчаков и сартаулов. Из них десять– пятнадцать тысяч придётся оставить в улусе, для охраны порядка и наблюдения за состоянием дорог и мостов. Остаётся пятьдесят тысяч воинов, и все они не монголы.

Бату ухмыльнулся. Он стал оценивать свои силы, словно уже всё было решено и он ларкашкаши – предводитель всего войска! А всё только начинается! Не даром он пригнал в орду Угедэя табуны белоснежных степных скакунов, привёл караван верблюдов, гружённых тюками, в которых и золото, и дорогое оружие хорезмийских умельцев, и согдийские ковры. Всё это пойдёт на подкуп сторонников. А иначе как?