Русалии

– Правда. Но такому мужчине, как мой бывший муж и не нужна серая мышка… Ему подавай яркую, смелую, талантливую, чтоб через колено её переломить и почувствовать себя Богом! И всё это с нежностью, с любовью, у меня все пальцы на ногах перецелованы… – она вздохнула, – Ему не очень нравился мой круг общения, мои друзья, они нехорошо на меня влияли и отнимали у нас время, которое мы могли бы проводить вдвоём, и постепенно все они исчезли из нашей жизни. Родителей моих он обожал, маме звонил через день, любую просьбу исполнял: отвезти, привезти, что-нибудь приколотить, а, как назло, в копилке его положительных черт были ещё и золотые руки, этого не отнимешь… Но как-то так получилось, что я совсем перестала говорить со своими родителями, и с отцом и с мамой, особенно с мамой… Он им звонил, он к ним ездил, и после передавал нам приветы друг от друга. Потом я бросила работу.

– Почему?

Она пожала плечами:

– Я не знаю. Никто меня не заставлял. Я сидела дома и ждала его. Он меня просил без него никуда не выходить, он очень меня любил и очень волновался, боялся, чтоб со мной ничего не случилось в этом безумном жестоком мире. Он каждую минуту думал обо мне, тревожился, а ему нельзя было нервничать, у него была плохая наследственность – его троюродная прапрабабушка, ещё до октябрьского переворота, скоропостижно скончалась от сердечного приступа. Это ведь и, правда, очень опасно, я понимала это и боялась его расстроить. Он мечтал о ребёнке, говорил, что у нас обязательно родится девочка, похожая на меня, маленькая я, и он будет с ней гулять, играть, обожать и целовать ей ладошки… Но не сейчас, а в следующем году. В следующем году – обязательно! – она улыбалась, – Я говорила тебе, что ушла от него, но через год всё равно вернулась. Просто не смогла по-другому, ведь меня никто никогда так не любил…

– Но ты, всё-таки, его бросила. Из-за чего?

– Я не уверена, что ты готов это услышать.

– Не говори, если тебе тяжело.

– Мне не тяжело, Паша. Теперь мне легко… Когда Андрей сегодня говорил про счастье, я вдруг поймала себя на том, что чувствую себя счастливой, первый раз за, наверное, десять лет… Если в двух словах, то в конце концов он таки увидел, как меня любит другой мужчина, и был на седьмом небе от счастья. После этого я от него навсегда ушла. Сняла комнату в коммуналке – мать с отцом приняли его сторону и к ним я вернуться не могла. Много месяцев я проходила терапию, три раза в неделю, как на работу ходила и всё говорила, говорила… Мама сказала, что я их опозорила – бросила мужа и ещё к «мозгоправу» пошла, если её подруги об этом узнают, то она не сможет им смотреть в глаза… Ну, Бог с ней… Когда я почувствовала, что могу, я пришла к нему и сказала, что подаю на развод, и мы будем делить квартиру. Его возмущению не было предела, – со смехом говорила Алекс, – Да, первым взносом был подарок моих родителей на свадьбу; да, три четверти оставшейся суммы выплатила я; но потом-то я почти год сидела дома, я сама так захотела, он меня не заставлял, и это я его бросила, разрушила любовь, очаг, а ему нужен дом, он должен спасать леопарда, детей, он необходим этому миру…

– И… чем дело кончилось? – несмело спросил Макс.

Она хитро прищурилась:

– Боюсь, что я тебя шокирую. Знаешь, после того, как он всё это сказал, я вдруг так свободно и легко себя почувствовала, что… схватила кухонное полотенце и принялась его бить. Он совсем не хлюпик, крепкий парень, но как-то он весь скукожился, испугался – видимо вспомнил про мой бокс, – хохотнула Алекс, – Он забился в угол и прикрыл руками голову. Жалкое зрелище… Квартиру мы продали, и моей части денег хватило на маленькую студию, правда, за чертой города, но я всё равно очень довольна. Осенью можно будет въезжать.

Макс смотрел на неё, слушал её горькую историю, которую она с таким юмором и лёгкостью поведала ему, и думал о том, что, нежданно-негаданно, и спустя столько долгих лет, он снова влюблён, но теперь эта женщина, его любовь, такая как ему нужно. Как всегда было нужно.

Глава 7

Вечер этой субботы вышел совсем не таким, как ожидал Макс. Уже днём всё пошло наперекосяк.

С утра Макс, отнюдь не чуждый мирским радостям жизни, решил, что сегодня можно и отдохнуть, вечером посидеть за дружеской беседой с Макарычем и его женой, нажарить мяса на углях и пропустить по чарке.

Макс проснулся рано, белая ночь незаметно превращалась в утро. Он быстро собрался и, ещё до завтрака, съездил на небольшую ферму, в паре километров от Березени, где купил внушительных размеров шмат парного мяса. Дома он нарезал мясо на толстые плоские куски, потом долго и с удовольствием укладывал их слоями в широкую деревянную чашу, смазывая тёртым белым луком, пересыпая крупной солью, горошками перца, гвоздикой, лаврушкой и тут же, возле дома, сорванным тимьяном. Выложив последний слой, Макс положил на него сверху дубовый круг, которым по осени прижимал солёные грибы, а на круг установил тяжёлый плоский камень.

Во время всего этого действа за ним неотрывно следили семь глаз: Алекс, Лёня, Бомка и Викинг.