Русалка

Их губы сливались и разъединялись, разделялись и встречались вновь. Она прижималась к нему все сильнее, страстно желая чувствовать его всем телом. Она прижималась губами к его плечам, груди, шее, пальцам.

Они так и не добрались до постели, а любили друг друга прямо на полу, согреваясь жаром сливающихся тел. В эту ночь для нее не существовало ни будущего, ни прошлого — одна испепеляющая страсть.

Глава 18

Ондайн лежала, свернувшись калачиком, на полу перед камином, вместо кровати — ковер, вместо подушки — грудь ее мужа, сброшенное ночью платье — покрывало.

Она едва проснулась, словно выплывая на мягком облаке из неизведанной страны сновидений и грез, когда с наружной стороны двери раздался звук тяжелых шагов. И в следующую минуту мир сладостной полудремы был жестоко разрушен устрашающим стуком в дверь.

Лежавший рядом с ней Уорик, потревоженный грохотом, издал разъяренный рык:

— Проклятие!

Он поднялся и стал торопливо натягивать бриджи и чулки. Ондайн смущенно наблюдала за ним.

— Это король, — сказал он, — а наружная дверь не заперта; там вчера остался Джек, а я и не собирался идти к вам сюда и тем более здесь оставаться!

Господи, как же прекрасна его жена, сонная и беззащитная! При свете дня ее волосы казались легким золотым плащом, небрежно наброшенным на плечи, мягкие, как бархат, и блестящие, как отполированная слоновая кость. Ее глаза — море, где привольно живут сирены, очаровывающие путников. Русалки, мистические существа, которые обретают бессмертие, завлекая мужчин в смертельные узы брака.

Да, он даровал ей еще одну жизнь. Но сейчас он не мог мысленно задерживаться на ней. Вот-вот распахнется неплотно закрытая дверь.

Он с нежностью прикоснулся к ее подбородку, зная, что скоро отречется от нее.

— Любимая! Пришел король. Я обещал встретиться с ним рано утром. Увы! Мне было так хорошо, что я не проснулся вовремя. Ондайн, король идет. Сейчас он будет здесь.

— Ох! — всполошилась она, только теперь до конца осознав смысл его слов.

Дверь распахнулась. Вошел Карл, свита остановилась позади него на пороге.

Без башмаков, с голой грудью, но для порядка — в чулках, Уорик ссутулился у двери, пытаясь закрыть от посторонних взоров жену, запутавшуюся в складках своего белого пеньюара.

Окинув комнату взглядом, Карл остановился и наклонил с улыбкой голову. Открывшаяся его взору сцена была прелестна: прекрасный рыцарь, укрывающий своим телом госпожу от нескромных взглядов… страшное чудовище, защищающее очаровательную жену.

Король низко поклонился.

— Леди Четхэм, мои извинения. Уорик! — Сэр!

— Ты опоздал! Лорд Садбери и Вэйн уже ждут, они снова хотят меня истязать разговорами о Джеймсе. Мне нужны ваши терпение, поддержка и красноречие; я уже устал от этих бесконечных словесных перебранок.

Он развернулся и с удивлением обнаружил своих стражников, с любопытством заглядывающих в комнату. Под его вопросительным взглядом парни прокашлялись и отступили от дверей. Карл задумался. Шаловливая улыбка показалась на его губах. Он хорошо знал придворные обычаи. Через пару минут все только и будут говорить о том, что лорд и леди Четхэмы настолько увлечены друг другом, что, когда между ними вспыхивает страсть, у них даже не хватает терпения дойти до постели.

Карл выдержал паузу, пытаясь не обнаружить своего веселого настроения, потом резко обернулся, заставив герцогиню Рочестерскую вспыхнуть от стыда и плотнее запахнуть на груди пеньюар.

— Леди Четхэм, разве есть что-нибудь постыдное в том, чтобы приятно проводить время со своим мужем?

— Конечно, нет, сэр! — ответила Ондайн, снова заливаясь краской стыда и делаясь совершенно обворожительной. Она подхватила игривое настроение короля, но тут же опустила глаза, почувствовав, как Уорик крепче прижал ее к себе.

Карл и сам не знал, почему замешкался в их спальне, и решил не продолжать разговора в том же духе. Он вспомнил, что будущее не сулит этим двоим ничего особенно радостного, а король от всего сердца хотел бы видеть их всегда смеющимися и улыбающимися.

— Вы бывали на скачках, Ондайн? — спросил он.

— В Ньюмаркете? Никогда. Карл довольно кивнул.

— Надеюсь, я смогу заставить весь двор отправиться туда. Сегодня, как только закончится утомительное мяуканье моих придворных советников, мы устроим прогулку в Ньюмаркет! Конечно, Уорик Четхэм, — Карл повысил голос, и это всегда означало, что Англия — его первая забота, в каком бы игривом настроении он ни пребывал, — если ты сможешь быстро привести себя в должный вид.

С этим легким упреком он закрыл за собой дверь.

Уорик, все еще прячущий за спиной Ондайн, вздохнул и, взяв ботинки, стал одеваться.