Русалка и гламурный пират

Это, правда, был он? Откуда он там взялся? Почему он сидел на крыльце какого-то ветхого дома, а не на террасе шикарной гостиницы? И что мне теперь делать? Если я не знала, как ответить на первые три вопроса, то ответ на последний был очевиден: надо идти домой и ложиться спать. Собственно, что такого невероятного произошло? Я не была уверена, что Аркадий уехал. Еще в самом начале нашего романа он намекал, что может остаться на побережье надолго. Правда, я думала, что он переедет в другую гостиницу, подальше от нашей, или вообще в соседний город. Но он остался здесь. И снял какой-то дом. Ну, захотелось человеку деревенской экзотики. Мне-то какое до этого дело? А, может, он зашел к кому-то в гости. К кому-то… к девушке? Да на здоровье. Пусть хоть гарем себе заведет, меня это ни капли не волнует.

Я поднялась и уверенно направила свои стопы в сторону моря. Я знаю, в какой оно стороне, не вижу, но чувствую. Кроме того, об этом можно догадаться по уклону. К морю — значит вниз. И район этот я знаю, я умчалась не так уж далеко. Просто в приступе паники все вокруг показалось незнакомым… И тут я вспомнила. Я уже видела Аркадия, приблизительно в том же месте. Когда бегала неделю назад. Я тогда подумала, что он мне померещился. Но теперь не сомневаюсь — это был он. Он вышел из этого самого дома, спрятавшегося за разросшимся кустарником. Вышел и закрыл за собой калитку, с таким видом, как будто ему это действие хорошо знакомо, как будто он делал это миллион раз.

Какие из этого можно сделать выводы? Ну, думай, дорогой Ватсон, это же элементарно. Он не впервые в нашем городке. Поэтому знает про Кручу, про рапанов, про сезонную ловлю рыбы. Возможно, в этом доме живет кто-то из его старых знакомых. Это очень правдоподобное объяснение. Хотя… почему же он сначала остановился в гостинице? Нужно признать: это все лишь догадки. Я понятия не имею, что происходит. И, что самое главное — мне не нужно этого знать!

Вернувшись домой, я выпила литр воды, встала под холодный душ, почистила зубы, попыталась расчесать мокрые волосы, чтобы завтра они не торчали в разные стороны… Сна не было ни в одном глазу. Я старалась двигаться тихо, чтобы не разбудить маму, свет я включила только в ванной, на кухне ориентировалась на ощупь. Рухнув в свое разоренное гнездо, я приготовилась к долгой битве с неугомонным желанием думать об Аркадии и, неожиданно, уснула. Все же пробежка, тем более такая активная — прекрасное средство от бессонницы.

Проснулась я на удивление рано, даже мама еще спала. В последнее время мой обычный распорядок был нарушен курортным романом и его последствиями. Теперь все кончилось, жизнь возвращается в обычное русло. И поэтому я, как обычно, отправилась с утра на море, прихватив полотенце и хорошее настроение. Оно и вправду было хорошим, сама не знаю почему. Наверное, мне надоело страдать. Все приедается.

Ерш и Лапоть были на месте, море манило, солнце светило — ничего не изменилось, жизнь продолжается! После заплыва я расстелила свое полотенце на мелкой гальке и прилегла немного отдохнуть. Обычно я так не делаю, не люблю поджариваться на солнце. Но сегодня я устала и решила, что немного солнечных ванн под шум прибоя мне не помешает.

Проснулась я от скрежета и грохота, сопровождаемых приглушенной руганью.

— Говорил тебе — давай помогу!

Знакомый голос. Кажется, это Лапоть.

— Кто же знал, что он развалится!

Это, точно, Ерш.

— Слушай старших и умных, и будет тебе счастье!

Это снова Лапоть.

Я открыла глаза и увидела перед собой Ерша. В его руках была верхняя часть огромного пляжного зонта.

— Улетаешь, Мэри Попинс? — пробормотала я и перевернулась на другой бок.

Так, стоп! Почему я вообще сплю на пляже? Я села и увидела, что нижняя часть зонта, представляющая собой палку с тяжелым металлическим основанием, лежит в опасной близости от моей головы. Рядом с ней сидит Лапоть и с немым, но явственным укором, смотрит на Ерша.

— Вы что, решили прикончить меня во сне? Что я вам плохого сделала?

Лапоть хмыкнул, Ерш открыл и снова закрыл рот.

— Ты уже начала поджариваться, — объяснил, наконец, Лапоть.

— Я укрыл тебя полотенцем, — продолжил Ерш. — Но ты его все время скидывала.

— Надо было перетащить ее в тень, — сказал Лапоть Ершу, как будто меня здесь не было.

— Она бы проснулась.

— А сейчас она сладко спит!

Он покосился на меня. Заметил, наконец!

— Ну вот я и решил поставить рядом зонтик, — высказался Ерш. — Но он оказался непрочным. И очень тяжелым.

— Сколько времени я тут валяюсь? — поинтересовалась я.

— Ну… часа два, — сказал Ерш.

Из моего рта вырвалось не очень приличное восклицание.

— Надо было меня разбудить!

— Жалко было, — признался Лапоть. — Ты так сладко сопела.

— И похрапывала, — добавил Ерш.

— Врешь!

— Ладно, вру.

— Большое спасибо вам за заботу, — обратилась я с искренней прочувствованной речью к спасателям. — Но в следующий раз — просто разбудите.

Я уже отошла на сотню метров, когда меня осенило. Ерш же без пяти минут доктор! Он может мне помочь. Пришлось вернуться.