Русалка в академии

Медленно и мягко, я начала потихоньку приглаживать отростки защиты. Аккуратно придавливать их ближе к основному мотку. К моему счастью, и этого хватало, защита и сама стремилась восстановить свою целостность, оборванные нити ее, лишь получив верное направление, воссоединялись, и я видела, как она становится из белесой, будто седина, более серебристой и блестящей, словно моток оптоволокна. То там, то здесь еще оставались прорехи, я аккуратно старалась пригладить их своими двумя щитами, но не слишком усердствовала, главное — пригладила совсем уж растрепавшиеся части, а потом все же аккуратно извлекла антимагические ячейки из тела Ларифа, а потом и свое щупальце.

Посмотрела в глаза Ярису и тихо выдохнула:

— Все.

Он поспешно опустился рядом с братом на колени: пощупал пульс, прислушался к дыханию. Внешне вряд ли можно было заметить отличия, но я-то их видела.

— Териф, — подозвала я, отвязывая с пояса кошелек, — брось по монетке в каждую чашу, попроси за здоровье брата, — выдала, не скупясь, четыре золотых.

— Ты стала религиозна? — удивленно посмотрел на меня Ярис.

— Ты даже не представляешь, — устало выдохнула я.

И заметила, как Териф бросает в чашу Воды не одну монетку, а две.

«За здоровье и благополучие Арины, которая спасла моего брата,» — пронеслось в голове.

Яркая голубая вспышка ослепила, перед глазами застыло видение синего солнца, скрытого под храмом.

«Ты молодец», — произнес женский голос в моей голове.

«Кто ты?» — я еще не успела сформулировать вопрос, как увидела ответ.

Трон в прекрасном зале, каменные своды, склоненные головы подданных, длинные черные волосы с синим отливом спускаются до талии, венец с сапфирами на белом челе.

«Княгиня-русалка», — поразило меня осознание.

Тут же видение сменилось. Усыпанный цветами гроб опускают в глубокую могилу на холме. Не придали тело любимой правительницы воде, как было принято у ее народа, закопали, поставили камень. И через много лет возле памятника пробился родник с целебной водой.

Видение пропало, и я увидела ее, княгиню-русалку, какой она была в молодости, и яркое синее солнышко в ее груди. И одновременно ее кости, лежащие глубоко под холмом, на котором позже была построена церковь.

«Как мне пройти инициацию?» — спросила, воспользовавшись моментов.

«Ты молодец. Ты изменишь этот мир, вернешь в него нашу силу, восстановишь равновесие. У тебя все получится», — она меня будто не слышала.

«Как же мне пройти инициацию?!»

«Сердце подскажет».

Свет перед моими глазами померк.

Глава 96

Тепло, спокойно. Меня мягко покачивает на волнах озера, и сквозь воду слышится тихое биение.

Тук. Тук-тук. Тук-тук...

Только пахнет странно: не водой, не тиной, а нагретым на солнце деревом. Теплый запах, знакомый с детства по даче.

Горячие руки поддерживают под спину, я сонно трусь о чужое плечо:

— Мне приснился такой странный сон... — бормочу лениво по-русски и чувствую, как напрягается чужое тело. До слуха доносятся чьи-то возмущенные вопли. Резко стряхиваю с себя сонное оцепенение и удивленно оглядываюсь по сторонам: — Что происходит? — говорю уже на имперским. Удивленно смотрю на Яриса, держащего меня на руках: — что вы делаете? Где мое кресло?! — неожиданно без средства передвижения чувствую себя очень зависимой и уязвимой. — Что произошло?! — я почти в панике.

— Все в порядке, не волнуйтесь, — Ярис говорит спокойно, но возмущенные крики на заднем фоне не позволяют мне расслабиться. Я оглядываюсь: Териф стоит у открытых дверей храма и пытается успокоить священника, за спиной которого уже собралась небольшая толпа. К счастью, люди скорее испытывают любопытство, чем возмущение. Они удивленно заглядывают внутрь храма, чьи стены от пола до потолка увиты цветущим плющом, перешептываются. — Вы просто потеряли сознание.

— Посадите меня на кресло немедленно! — возмущенно шиплю я, подкатываю кресло к себе ближе, внутренне радуясь, что эта способность все еще у меня есть.

— Вы можете упасть, я вас едва успел подхватить, — оправдывается Ярис, но я смотрю на него строго, и он выполняет мой приказ.

Почувствовав опору под пятой точкой, немного расслабляюсь и собираю мозги в кучку. В центре зала все еще лежит Лариф на расстеленном одеяле. Я мельком проверяю его состояние, но ухудшений не вижу. Кажется, его щеки даже чуть порозовели. Потом решаю, что надо спешить на помощь к Терифу. Мальчишка, конечно, хорошо держится под натиском толпы, но не стоит задерживаться.

— Благодарю вас за помощь, лорд-жрец, — склоняю перед визгливым мужчиной голову, — благодаря вашей милости этот юноша смог выжить.

Мои слова сбивают жреца с мысли, а толпа и вовсе поглядывает на него удивленно.

— Только с помощью Стихий мы смогли справиться с ужасным злокозненным амулетом, который убивал мальчика, — скорбно замечаю я. — Да пребудет Благословение Стихий со всеми нами! — закатываю глаза и изображаю руками символ Четырех.

Толпа автоматически повторяет за мною, Териф тоже вовремя соображает и коряво рисует в воздухе четырехлистник — в Халифате этот символ не так распространен.