Русалка в академии

— Он при смерти. Вряд ли удастся ему помочь, это неизлечимо. Отец заканчивает свои дела на этой земле и готовится к отходу.

Я ахнула. Хоть я и думала об этом, но не верилось, что это действительно может произойти вот так просто.

— Что это за болезнь?

— ... — Ярис произнес слово на имперском, но оно было мне незнакомо, тогда он начал пояснять: — у него отнялись ноги и левая рука. Лицо частично парализовано, речь нарушена. Он не может в таком виде показаться перед поданными. Он жив только благодаря лечебным амулетам.

— Постой... — сообразила я. — У него что, инсульт? — я произнесла слово на русском и принялась вспоминать инструкцию. — Он не может поднять одинаково две руки. Если попросить улыбнуться, то улыбка выходит кривая. Это... сгусток крови закупоривает сосуд в мозге, и часть тканей отмирает. Либо такие же симптомы могут быть из-за кровоизлияния в мозге.

— Ты что-то знаешь об этой болезни? — произнес Ярис с надеждой.

— Теорию. То, что знают все в моем мире — что такого человека нужно скорее отправить к лекарям, буквально за несколько часов, иначе произойдут необратимые изменения, — я осеклась, увидев, как надежда в глазах Яриса погасла.

— То есть ты не знаешь, как это лечить?

— Но, я так понимаю, ваши лекари как-то его лечат? Магия все же в чем-то сильнее, чем наука нашего мира.

— Они могут лишь поддерживать его состояние, но не излечить. Он обложен серьезными лекарскими артефактами, они поддерживают в нем жизнь, но без них он не выживет, а даже Халиф не может позволить себе находиться в этом состоянии долгое время. Все кончено. — Он опустил голову и сгорбился, впервые потеряв уверенный вид.

Я взяла его за руку, потому что просто выше не смогла бы дотянуться, погладила большим пальцем по тыльной стороне большой ладони:

— Я бы хотела поговорить с ним до...

— К нему никого не пускают, — произнес Ярис с сомнением. — Но я попрошу. Быть может, ты все же увидишь выход, когда окажешься с ним в одной комнате. Все же ты — не человек, ты сумела помочь Ларифу, — он явно воспрял духом.

— Я боюсь тебя разочаровывать, но я — не лекарь, — произнесла с сомнением.

— Мне все равно. Я не знаю, что станет со страной, если отец умрет. Кого бы из моих братьев он ни выбрал в качестве приемника... может случиться даже война с орками или с Империей... — он удрученно покачал головой. — Да и не только Халифат... он мой отец, Арина. Как бы там ни было, я люблю его. Мама погибла уже пятнадцать лет назад, лишиться еще и отца... — он глянул на меня затравленно, но затем будто встряхнулся, выпрямился. — Прости за мою слабость. Конечно, ты не обязана мне помогать.

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверила я.

— Попытаюсь договориться об аудиенции. Я и сам-то его еще не видел, говорил только с бабушкой.

— Как она? — попыталась я перевести тему.

— В ярости из-за Ларифа и Терифа, их заперли в покоях. К тому же, пока отец при смерти, она приняла на себя управление дворцом: запретила все приемы и посещения, фактически дворец на осадном положении. Служба безопасности проверяет всех, кто был во дворце, когда отцу стало плохо. Ищут отравителя, хоть лекари и заявили, что это, скорее всего, естественный процесс. Придворные лекари, кстати, сидят в темнице, их выводят только к отцу под конвоем и требуют его излечить, угрожают смертью.

— О, стихии! — ахнула я.

— Я не думаю, что она исполнит угрозу, она разумная женщина, — отмахнулся Ярис. — Но она не знает, кто предатель и подозревает всех и вся, а глава службы безопасности ей в этом потакает. Ладно, я пойду, попробую договориться.

— Я буду ждать в своих покоях, — кивнула я со вздохом.

Глава 98

Халиф выглядел жутко. Он полу-лежал на софе, обитой золотой парчой, был обложен подушками и что-то едва слышно диктовал своему рабу-секретарю. Его левая нерабочая рука лежала на спинке с кажущейся небрежностью, но, переключившись на магическое зрение, можно было увидеть зеленоватое сияние амулетов, разложенных вокруг нее. Халиф был бледен, вокруг глаз залегли глубокие сине-черные с прозеленью тени, лицо будто высохло, нос же стал выглядеть клювом хищной птицы.

Войдя, мы поклонились и остались ждать, пока Халиф не закончит свои дела. Я же использовала это время, чтобы рассмотреть применяемую для его лечения магию. Магические амулеты были нашиты прямо на софу — золотые ромбы, изукрашенные драгоценными камнями. Они окружали больного, концентрируясь в основном в районе спинке, но их зеленоватое свечение покрывало и остальное тело. Кажется, само это ложе было создано для того, чтобы поддерживать жизнь в больном.

Закончив диктовать, Халиф подписал какой-то документ, после чего секретарь подал ему зелье — оно тоже слабо светилось магией.

— Ты вовремя явился, сын мой, успел до моей кончины. Но тебе нужно быстрее уехать, не советую оставаться на похороны — вряд ли твои братья будут рады принять тебя в лоно семьи, — хрипло произнес Халиф, переведя на нас взгляд. Глаза его тоже выглядели больными: расширенные сосуды, желтоватые склеры.

Ярис подошел ближе и склонился почтительно пред правителем Халифата: