Русалка в академии

Приехали домой где-то после обеда в воскресенье, а ночью еще предстоит путь в Империал и завтра учеба... а я чувствую себя совершенно разбитой. Гарт даже дотолкал мое кресло от кареты до комнаты, настолько я устала. Только после я самостоятельно доехала до ванной, налила воды, добавила в нее морской соли и, освободившись от одежды, залегла отдыхать.

Сил не было даже на то, чтобы поесть. Под закрытыми веками вспыхивали неясные видения из прошлого: совсем далекого, земного и недавнего, пока я, наконец, не заснула.

Проснулась я на закате от стука в дверь. Вынырнула из ванны, отфыркиваясь, крикнула:

- Кто там?!

- Госпожа, Вам нужно поесть! Нельзя так долго не есть. Пожалуйста, разрешите войти! – прозвучал голос Кармелты на имперском с сильным акцентом.

Я тяжело вздохнула, но потом поняла, что все же чувствую себя получше, поэтому оделась и распахнула дверь. Пожилая халфатка поспешила накрыть мне на столике у окна, рассказывая, какие полезные блюда она принесла и как они хорошо восстановят мои силы. При этом слова на имперском перемежались с халифатскими, но общий смысл понять можно было, да и чувства женщины подсказывали, что она действительно беспокоится обо мне и хочет помочь как может.

За ужином я поглядывала во двор, где уже включили артефакты освещения, куда выбежали дети, привычно устроились вокруг Барби, сидящей с Ариком на руках. Следом за девушкой вышел Оларг и вынес ей переносную люльку, которую мы с ней недавно купили в Империале. Младенца устроили с максимальным удобством в колыбели, купец присел рядом, слушая, что рассказывает Барби и одновременно покачивая Арика.

Я присмотрелась к их эмоциям, и заметила, что Барби счастлива. Она вполне комфортно чувствовала себя рядом с мужчиной, будто они не в первый раз так проводят время вместе. Ей не было неудобно или некомфортно. Оларг тоже лучился удовольствием, играясь с младенцем, но на периферии его эмоций еще присутствовала легкая грусть и тоска.

Я отвернулась от окна. Быстро доела, хоть аппетита уже не было, и поспешила заняться делами. Надо было отписать господину Юджур о том, что эксперимент уже начат, извиниться, что не вышло сразу заехать и отчитаться, предложить встретиться на следующих выходных. Потом разобрала кое-какую корреспонденцию, сложила вещи, и пора уже было отплывать в Имперал.

По дороге я все больше думала о картине, которую увидела. Честно говоря, это был не первый раз, но... но буду честна хотя бы с собой, прежде мне было страшно думать об этом. Никто не любит признавать свои ошибки и, я такая же.

Поднявшаяся на палубу Барби подошла ко мне, кутаясь в шаль.

- Арик спит? – спросила я, не отрывая взгляда от воды, стелящейся перед нашим кораблем, словно дорога под колесами машины. Я чувствовала ее и уже выучила все повороты и острова, мне не было нужды так концентрироваться на пути, но смотреть в глаза Барби было как-то страшновато.

- Да, заснул. Ему всегда хорошо спится на корабле, - улыбнулась она мимолетно.

Постояли молча. Она смотрела на звездное небо, на черную реку, обрамленную темнеющим на фоне неба лесом. Я же никак не могла решиться... но, когда я ощутила, что она уже собирается вернуться в каюту, что время на исходе, я все же произнесла:

- Барби?

- Да?

Я вдохнула-выдохнула и кое-как выдавила из себя:

- Ты знаешь, Оларг просил у меня твоей руки...

- Знаю, - она ответила твердо. Мне было страшно взглянуть на ее эмоции, поэтому я отвернулась.

- Я... я хотела спросить у тебя... что ты думаешь об этом?..

Я прямо-таки король красноречия!

- Я доверяю вашему решению, Арина, - сказала она твердо. – Я знаю, вы желаете мне только добра.

Я все же посмотрела на нее. Она выглядела такой уверенной в своих словах, и эмоции ее не отличались от слов. Это даже страшно, когда человек так тебе доверяет.

- Но... почему же тогда... после того, как я поговорила с Оларгом... почему ты плакала? – окончательно растерялась я.

- Я... не знала, что ты ответила ему, - она потупилась.

Я удивилась:

- Так ты плакала, потому что испугалась, что я соглашусь выдать тебя замуж?

Она усмехнулась как-то горько, а потом посмотрела мне в глаза:

- Я не знаю. Я просто плакала, потому что испугалась. Я испугалась любого исхода: что вы отдадите меня, и он женится на меня из жалости. И в то же время испугалась, что вы откажите, и он уедет. Я боялась всего, боялась любых перемен, не могла ни на что решиться и в то же время понимала, что от меня ничего не зависит... я не знала, чего ожидать, поэтому и смогла только заплакать. Это была истерика, это некрасиво, и я сожалею.

Я только рот открыла от удивления. Я не знала, что сказать. Значит ли это, что я была права? Нет, не значит. Я ее не спросила ни о чем, я позволила этой ситуации состояться, я не позволила ей самой сделать выбор. Я... повела себя так, как здесь принято, и это самое поганое.

- Я знаю, что на следующее утро Оларг просил тебя уехать с ним... но ты не согласилась, - призналась я. – Быть может, если бы я не связала тебя клятвой...