Русалка в черной перчатке

Цепь была металлическая, надежная. Чтобы она не ранила руку девушки, запястье обмотали какой-то тряпкой. На этом забота об ее удобстве заканчивалась. Аманда могла поворачиваться, но не встать, и левую руку все время приходилось держать приподнятой.

«Попала ты, девочка, – пронеслось в голове. – Из огня да в полымя!»

То, что происходило с ней раньше, было плохо, но терпимо. Все эти головокружения, слабость, сонливость – всего лишь последствия стресса. Такое с ней и раньше случалось, все бы прошло само собой… Оно и так прошло, но она уже не среди друзей.

Почему-то вспомнилась шестнадцатилетняя девочка, обнаруженная ими в лесу. Повторять ее судьбу Аманде не хотелось.

Приподнявшись на локтях, она осмотрелась. Пустовали все кровати, кроме ее собственной и еще одной. Там лежала, свернувшись калачиком, молодая девушка. Она тоже была прикована за руку и, судя по тому, как вздрагивало худенькое тело, плакала. Но – беззвучно.

– Эй! – позвала Аманда. – Эй, ты слышишь меня?

Реакции не последовало. Девушка либо не слышала, погрузившись в собственное отчаяние, либо не хотела отвечать. Потому что не понимала.

Это напомнило об одной очень острой проблеме – незнании языка. Конечно, Аманда пыталась его учить, но каких результатов она могла добиться самостоятельно и всего за пару дней? Да никаких! Она умела здороваться и благодарить по-русски, однако в данной ситуации это вряд ли серьезно повлияло бы на ее положение.

Вика говорила, что в провинции не так много людей, знающих английский. В городах, может, и есть, а вот в деревнях – вряд ли. Но Аманда не спешила терять надежду.

– Эй, детка, послушай меня! Я на твоей стороне! Ответь мне, хотя бы скажи, понимаешь ты меня или нет!

Девушка все так же была погружена в собственное горе. Зато голос Аманды услышал кое-кто другой: деревянная дверь со скрипом открылась, и в комнату вошли трое мужчин.

Двоим из них было очевидно за сорок, третьему вообще под шестьдесят. У всех троих были видны татуировки – на руках, шеях, у одного даже на лице. Большая часть этих татуировок была выполнена странно, как-то непрофессионально, да и красотой не отличалась. Это позволяло предположить, что наносили их не для украшения.

Один из тех мужчин, что помоложе, обратился к ней. Когда он заговорил, стало видно, что ему не хватает доброй половины зубов.

– Я вас не понимаю! – ответила Аманда. – Я не говорю по-русски!

Он словно ее не услышал, повторил вопрос. Это были те же слова, что и раньше, но их смысл по-прежнему оставался для девушки загадкой.

– Не понимаю, честное слово! Я гражданка Великобритании… Мне нужен переводчик! Я могу дать вам телефон моей подруги, позвоните ей, она переведет!

Старший мужчина рявкнул на нее и отвесил девушке звонкую пощечину. Было не то что слишком больно, но обидно до жути. Что она такого сделала?! Она ведь даже не оскорбляла этих уродов, хотя стоило бы!

Снова тот же вопрос. Только уже громко, с криком. Почему русские считают, что если они будут говорить громко, то их язык станет понятней иностранцу? Хотя это не только русские, так все придурки мира считают. А нормальный человек уже сообразил бы, что она не понимает!

– Не ждите чуда, я правда не говорю по-русски!

– Рашн, рашн! – передразнил ее один из мужчин и презрительно поморщился.

Они о чем-то заговорили между собой, на нее поглядывали лишь изредка. Аманда терпеливо ждала, понимая, что иного выхода у нее все равно нет.

Но никакого результата у их беседы не было, они просто ушли, оставив ее на том же месте. Ощущение того, что она вляпалась в очень плохую ситуацию, лишь возросло.

Страх перерастал в панику, но Аманда старалась бороться с собой. К чему это приведет? Ее только изобьют! Ее уже ни за что ударили, а если у них появится повод, так и вовсе убьют на месте! Никто не виноват в ее бедах, она сама вляпалась в это. Выпутываться тоже нужно самой.

Через пару часов в комнату снова пришли – но не за ней. Четверо мужчин отстегнули от цепи и куда-то потащили вторую девушку. Та кричала и сопротивлялась, извиваясь всем телом, да только силы были слишком неравными. Куда ей, маленькой и худой, против таких здоровенных лосей? Ее вывели из комнаты и закрыли дверь. Снова стало тихо.

Хотелось плакать – и Аманда плакала. Потому что это было единственное желание, исполнение которого она могла себе позволить. Еще хотелось пить, есть и в туалет. Но ей даже попросить об этом было не у кого!

Создавалось впечатление, что прошла целая вечность, прежде чем дверь снова спасительно скрипнула. На этот раз вошедших было двое – старший из мужчин, подходивших к ней ранее, и еще один, которого она не видела.