Русалки. Невеста Третьего Лорда (СИ)

— Это нормально, — успокоили меня. — Чем больше накопителей, тем ощущения потом, скажем так, многообразнее. У некоторых ещё и посерьезнее опустошения реакция бывает, особенно если не только поле выжать, а жизненных сил зачерпнуть. Это, к счастью, не твой случай, но я подобное встречала. Благодаря откату у нас такое, редкость, конечно, но бывает. — Что-то в этой фразе показалось мне странным, но что именно я сходу не поняла. А прабабушка продолжила: — В начале Охоты мы за несколько дней вытянули все свои накопители, а их у нас было по десятку у каждой, не меньше. Тогда же никто не думал ещё, насколько далеко это зайдет… — она вздохнула. — Многие именно так в откат и падали. Дар ведь завязан на резерв, если магии в резерве нет, то и даром пользоваться становится опасно. Конечно, небольшая «фора» собственного резерва дара есть, но пополняется он от магического, так что…

— Не знала.

Получается, там, в Штабе, я рисковала в любой момент упасть в откат?!

— Это потому что полноценно владению даром тебя можно сказать что и не учили, — констатировала очевидное родственница. Спорить тут было сложно. — В следующем полугодии подберем тебе нормального преподавателя. Владу и Владимиру, понятное дело, скорее всего, будет не до того, но кого-нибудь я думаю, мы найдем.

Кстати, о хамелеонах.

— Как тот тритон, что был с Линой? — На самом деле меня интересовал не столько он, сколько кое-кто другой, но задать вопрос прямо я не решилась.

— Леопольд? После вашего возвращения и Лининого рассказа мы отправили к Лордам нашего посла в Подводном ветре. Новостей пока нет. — Эржебет достался нечитаемый взгляд.

Я обернулась к телохранительнице:

— Эржебет?

— Первый Лорд был очень недоволен, но подлатал обоих. Жить будут.

Выдохнув, благодарно кивнула. Хоть я подсознательно и была уверена, что с Лёшей всё в порядке, повод волноваться был вполне оправданный.

— А что Илина Владимировна? И Василий Петрович? — Анастасия тут же помрачнела. — Он в самом деле папин отец?

Эржебет закашлялась. Кажется, подобного она совсем не ожидала. Как по мне так там вчера такие взгляды были, что я, если и сомневалась, то уже самую каплю. Уж как бы измотана я не была, и то заметила. Впрочем, я знала, на что обратить внимание.

— Да. — Значит, я была права. Привыкнуть к этому будет трудновато. — Не понимаю, что Илина в нём нашла.

— Что бы не нашла, этого уже не изменишь. И он, как, по-моему, для Охотника не так уж плох. — Я сразу вспомнила тепло надежных рук, в объятиях которых проехала немаленькое такое расстояние. Но говорить при Эржебет об этом не стала. Вместо этого заметив тоже немаловажное: — Я жива, как видите, что само за себя говорит.

— Возможно, — нехотя согласилась матушка директрисы. Было видно, что выбором дочери она недовольна. Странная штука психика: некий абстрактный Охотник Анастасию как-то худо-бедно устраивал, а конкретный вполне приятный представитель этой расы вызывает явную антипатию. По мне так вполне нормальный мужик… хотя привыкать к факту родства я буду долго. Интересно, как сам-то Василий Петрович отнёсся к этому? Не удержавшись, спросила, но прабабушка отделалась недовольным: — Это они уже без меня обсуждали.

Спохватилась:

— А где он теперь вообще? Он ведь ни в чем таком против нас не замешан!

— Это ещё не ясно, — возразила потерявшая дар целительница. — Договорились, что он поживет у одной Ритиной знакомой мерфитки. И под присмотром, и безопасно.

Я понимала, что её смущает: даже если забыть о том, что вряд ли на такое согласится сама Илина Владимировна, передать Охотника в руки Сыска означало предать гласности личность избранника директрисы, а это, учитывая, что ей ещё наследовать Марианский, было плохой идеей. Да, сейчас версия о том, что это Охотник, существовала, но именно как версия, а не как непреложная истина. Да и вытащить его потом из цепких рук Сыска было бы почти невозможно, тем более что я более чем уверена: и у директрисы, и у градоправителя хватает врагов, в том числе и среди сородичей. Вариант с Мерфитом в этом случае был самым надежным. Тем более Василий Петрови туда вроде и собирались. Правда, едва ли рассчитывали, что обстоятельства сложатся так, как сложились. А «Рита» — это надо думать, Маргарита Николаевна. Представляю, какие у неё знакомые… Но это хотя бы какая-то свобода.

В несколько глотков допила оказавшийся в остывшем виде ещё более мерзким сбор и, отставив чашку, предложила:

— Спрашивайте.