Русалки. Невеста Третьего Лорда (СИ)

— Да знаю я.

— А ещё, уж не обижайся, мне кажется, часть твоей уверенности связана с твоим статусом. То, что за твоей спиной Третий Лорд Подводного ветра, а вместе с ним и остальные трое, делает тебя сильнее.

А ведь она права. Сама того не понимая, я привыкла полагаться на Лордов и свой новый статус, коль уж о нём стало известно. Об этом стоило поразмыслить. Вслух же я ограничилась коротким:

— Пожалуй.

На этом разговор завял. Крестная явно хотела ещё что-то спросить, но не решалась, а я подбадривать её не стала. Кто знает, что это за вопрос и смогу ли я на него ответить?

В итоге мне решили показать дом. Экскурсия оказалась довольно познавательной, даже несмотря на то, что крестная здесь постоянно не жила уже довольно давно. Как и сказал дворецкий или кем там был Фредерик, дома никого не было, так что комнаты встречали нас тишиной. Лишь в одной, перед которой тетя Лена замерла на несколько секунд, на что я в тот момент не обратила внимания, на постели кто-то спал. Я уже хотела дать задний ход, но взрослая русалка, не понижая голоса, предложила:

— Проходи.

— Но…

— Ты её не разбудишь, — покачала головой крестная и грустно усмехнулась: — Хотя я была бы признательна… Это моя мать. Она в откате.

Я скользнула на магическое зрение. Поисковик была права. У женщины на постели поле было таким же съежившимся как у тритона, приставленного к Алине, только в нём не было и следа красноты. Тогда мне было не до разглядывания, сейчас же никто меня не торопил, так что я с интересом рассматривала замершее поле. Нормальное поле постоянно находится в движении, но в этом случае оно выглядело как на фотографии. Если бы кто-то умел фотографировать поле.

Я нашла и ободряюще сжала ладонь тёти Лены. Она сжала мою в ответ, потом, отпустив, села на край постели, видимо, пока не находя в себе сил снова закрыть за собой дверь, и начала рассказ.

— Я была маленькой, когда это случилось, так что не знаю, что именно произошло. — Подойдя ближе, обратила наконец внимание на «спящую»: она была очень похожа на мою крестную, как та как-то и говорила. Только волосы не длинные, а подстриженные в каре, и постарше на пару лет (по человеческим меркам), а в остальном вылитая тетя Лена. На секунду мне представилось, что так и есть, и я поежилась. — Просто однажды папа принес её вот такой, уложил здесь и объяснил нам с братом, что наша мама теперь как спящая красавица, которую никто не может разбудить, — взрослая русалка вздохнула, явно скрывая всхлип. — Первое время я постоянно бегала к ней, рассказывала свои нехитрые детские новости, плакала… Но она продолжала быть такой. И продолжает до сих пор. Откат — страшное событие, особенно для родных упавшего в него.

Не знаю, какие слова тут можно сказать, чтобы утешить. Так что я постаралась увести её от личного:

— Но ведь он может быть и благом? Когда на нас напали те Охотники, Маргарита Николаевна погрузила Алининого охранника в откат, чтобы он мог дождаться помощи.

— Кто тебе это сказал? — подобралась поисковик.

— Алина. Я увидела, что он в откате, думала, умер. Но она объяснила.

— Целители делают так иногда, когда нет выбора, но это палка о двух концах. Далеко не всегда откат заканчивается в положенный срок. С ним опасно играть. И, Света, — она серьезно посмотрела на меня, — не говори никому, об этом мало кто знает. Сама понимаешь, это опасное знание. Целителей и так опасаются: считают, кто может лечить, может и калечить, а уж стань общественности известно, что они вызывают откат, когда им заблагорассудиться, начнутся волнения.

А ведь действительно. Решит Маргарита Николаевна, что для блага государства я буду полезнее в откате, и все здравствуй забытье. Жутко! Другое дело, что она не может контролировать время, так что я могу на следующий же день прийти в себя и заявить о произошедшем. Хотя кто даст гарантии? Может, они и это могут, просто не афишируют. По спине пробежал табун мурашек. Главное, никто ведь даже не усомниться, что я сама себя до отката довела!

— Кошмар какой! — совершенно искренне выдохнула я уже вслух.

— Вот и я о чем. Так что не говори никому, — даже не подозревая о моих мыслях, предостерегла крестная.

Я суетливо кивнула, пообещав себе быть осторожней с целителями.

Обратно мы поплыли где-то через полчаса. Можно было перенестись порталом, но я отказалась: возвращаться в родовой особняк к затворничеству не хотелось, хотя я и немного волновалась за Вероничку. То, что, судя по полю, с той всё было в порядке, решило дело.

Мы плыли по одной из крупных улиц, когда мимо, заставив меня буквально открыть рот от изумления, проплыла вереница взрослых русалок с воздушными пузырями, в которых бесновались (иначе и не скажешь) дети дошкольного возраста. За объяснениями я повернулась к крестной. Она усмехнулась и снисходительно объяснила, что это, скорее всего, родители забирают детей из детского сада, он тут неподалеку. Сотворив воздушный пузырь себе, я сообщила, что хочу посмотреть. И не пожалела — детский сад оказался единственным из виденных мною зданий под индивидуальным куполом.