Русалки. Новенькая (СИ)

— Думаю, тебе надо отдохнуть, — отвлек вконец запутавшуюся меня парень. — Вряд ли ты в состоянии идти ещё и на танцы, так ведь?

— Наверное, ты прав, — вынуждена была признать я. — Проводишь?

Андре кивнул и подал руку. Я, разумеется, помощь приняла — слишком устала, чтобы думать об общественном мнении. К тому же, нас наверняка и так уже куча народа видела и на лестнице, и в столовой, так что поводом больше, поводом меньше… Для сплетниц уже не принципиально. Да и локоть у него удобный…

До общежития шли молча. Но молчание это не тяготило. В отличие от кучи косых взглядов и открытых ртов. Кажется, я поспешила насчет непринципиальности подобной прогулки.

— Тогда до следующей субботы? — развернулась я к спутнику, когда мы поднялись на крылечко.

— До среды, — поправил тритон. — В преддверии бала мистер Лит обещал нам дополнительные совместные уроки. И не забывай об обещанной мне проверке, — Андре коснулся губами моей щеки и легким шагом направился в сторону главного здания.

Я же, постояв пару секунд, направилась к себе, преследуемая завистливыми и сочувствующими взглядами русалок. Наконец оказавшись за плотной дверью комнаты, с трудом нашла в себе силы наскоро (насколько это вообще возможно, превращаясь от воды) умыться. И буквально упала в постель, чтобы мгновенно вырубиться. Думаю, даже будь Алина в этот момент в комнате, никаких ответов она бы от меня не добилась.

Сны мне снились в эту ночь сплошь кошмарные.

Вечером того же дня

Найти помещение для расширенного совета директоров оказалось задачей достаточно сложной. Кабинет Илины Владимировны отвергли сразу: в нем и впятером-то развернуться было сложно. Учительскую — после категоричного заявления знавшей школу как свои пять пальцев Маргариты Николаевны. Пришлось спешно приводить в порядок один из учебных классов. Впрочем, даже не используй Анна Викторовна чистящее заклинание, никто бы и слова не сказал: всех интересовала отнюдь не чистота школы.

Помимо всех семи директоров (а точнее шести директрис и одного директора) присутствовали командиры обоих звеньев Отряда, целительницы и, разумеется, задействованные в операции взрослые.

Мужчины сноровисто сдвинули парты, кто-то из директрис (вероятно, хозяйка) принес скатерку и чайник из учительской. Анна Викторовна через портал перенесла печенье из столовой. Получилось очень по-домашнему.

— Как раньше, — вздохнула Мери Лина Каррес, возглавлявшая американскую школу с самого её основания, глядя на невозмутимую Маргариту Николаевну.

— Не совсем, — возразила та серьезно. Все тут же посмотрели на неё, а целительница невозмутимо пояснила: — Раньше электрических чайников не было. — Даже пребывающая в подавленном настроении Елена Валерьевна улыбнулась. А целительница всё тем же тоном продолжила: — И прекратите так на меня смотреть. Не на уроке.

Кое-кто смутился, но на большинство, закаленное десятилетиями, а то и столетиями педагогической работы подобное уже давно не действовало.

— Мы, безусловно, рады Вас видеть, Маргарита Николаевна… — начала с весьма заметным, даже несмотря на то, что разговор велся на общемагическом, акцентом Сална Тен — директриса азиатской школы.

Но была бессовестным образом перебита странными воплями с улицы. Илина Владимировна, вздохнув, поспешила к окну, чтобы вернуться со словами:

— Ничего особенного. — И Анне Викторовне: — Рия на брате висит, отпускать не хочет, видимо.

— Распустила ты их, Илина, — покачала головой основательница школы. Её приемница молча склонила голову, признавая правоту наставницы. Спорить сейчас было не время и не место, хотя её взгляды на воспитательный процесс и отличались. — Да и ты, Альберт, тоже. На часах половина десятого, а твои тритоны в моей школе!

Это «моей» вызвало улыбки у всех без исключения присутствующих, кроме разве что директора тритонов:

— Сейчас разберусь, — вскочил он. По сравнению с остальными присутствующими мужчинами Альберт казался щуплым, хотя, как и всякий представитель русалочьего народа за годы постоянного плаванья успел неплохо накачать и плечи, и пресс. Впрочем, то, что и хамелеону, и командирам Отряда он проигрывает, было ничуть не удивительно, поскольку воином шатен не был и даже плаванье, как остальные его коллеги не вел, правда, в первую очередь из-за нехватки времени — антарктическая школа была самой крупной и соответственно требовала куда большего внимания руководства. В целом же Альберт был, по меркам что человеческого, что магического мира, довольно симпатичен: с каштанового цвета волосами до плеч, связанными так чтобы не лезть в лицо ни в воде, ни на суше, смоляными бровями вразлет и аккуратной бородкой. Человек не дал бы ему больше тридцати пяти, а между тем он только школой руководил без малого сто двадцать лет. Что, разумеется, не могло не сказываться, в том числе на манере одеваться: как и практически у всех остальных светло-серый костюм тритона вышел из моды пару десятилетий назад.

— Сиди уж, — махнула рукой целительница. — Илин, ты тоже. Завтра разберетесь. Скажи лучше, Лилия к нам не присоединится?