Русалки. Новенькая (СИ)

Противный писк висящих на противоположной стене ванной комнаты часов вырвал меня из воспоминаний. Эти часы, на вид совершенно обычные, по заверениям Алины совершенно не боялись воды и были настроены сообщать каждые полчаса, если в ванной кто-то находится. Видимо, чтобы мы слишком-то уж в ванной не засиживались. Актуально на самом деле: в воде я чувствовала себя замечательно и за размышлениями совсем не заметила, как увлеклась: сейчас стрелки уверенно показывали половину одиннадцатого.

Алина, конечно, уже вымылась, но все равно стоит поторопиться, если я хочу выспаться. Будет неприятно, если в первый же день учебы я буду зевать на уроках.

Уснула я не сразу — страшил новый класс, новые учителя, новые предметы. Надеюсь, уроки будут интереснее учебников. Хотя и те, впрочем, были познавательны, я больше из лени их забросила… Потом мысли как-то свернули на тетю Лену и родителей. Некстати вспомнилась Вероничка и то, что я так и не проверила, ответила ли она мне и даже ей не позвонила, хотя собиралась и телефон зарядила. В общем, я проворочалась минут сорок, пока наконец не заставила себя прекратить этот хоровод мыслей и устроиться поудобней. Сон как всегда пришел неожиданно.

Под лыжами тихо и размеренно поскрипывал подтаявший местами снег, весеннее солнце едва заметно припекало спину, из-за чего впереди меня бежала тень. Тем же путем возвращаться явно не стоит — слепить будет. Тогда оно тоже было ярким… С усилием отогнал вот уже четыре года преследующие меня воспоминания.

Мои одноклассники и одногруппники сейчас наверняка выдумывают розыгрыши на завтра. Степка и меня звал, но я не пошёл — смысл? Ничего «дельного» по их мнению я предложить не смогу (прошлый год поддался на уговоры и сходил), а просто слушать? Да и вопрос к кому примкнуть — к группе по профильным предметам или одноклашкам по общеобразовательным — пришлось бы решать. Я старался общаться и с теми и с другими, но, наверное, из-за того что и там, и там присутствовал лишь на части занятий, все равно был чужим. Поначалу это тяготило (разумеется, уже после того как я пришел в себя после приведших меня в школу событий), потом стало все равно.

Тьфу ты! Собирался же не думать об этом!

Но одна мысль по ассоциативному принципу цепляла другую и вскоре в памяти уже снова всплывали события четырехлетней давности.

Поначалу этот день ничем отличался от многих сотен других апрельских дней. По тротуарам и дорогам вовсю бежали веселые ручейки, по ночам ещё исправно замерзающие и превращающие дорогу куда бы то ни было в одну сплошную полосу препятствий. Яркое солнце заглядывало в школьные окна, с крыши весело капало, подтаявшие сугробы неаккуратными кучками громоздились на клумбах и в тени.

Первой ласточкой беды стал неуд по литературе. Я сам в общем-то был виноват: стоило хотя бы краткое изложение почитать, если не все. Тем более что рассказ совсем небольшой — за полурока можно осилить. Решив не тянуть с исправлением, я остался после занятий. Это не заняло много времени, так что я успел пожалеть, что отпустил сестру одну. Вместе все одно веселей было бы идти. Но как я не торопился, догнать сестренку не смог — фора в десять минут в этом вопросе оказалась решающей. И роковой для нас обоих.

Лифт не работал, так что подниматься пришлось пешком. Впрочем, мне было не привыкать: на седьмой этаж я поднялся, даже не запыхавшись.

Дверь, несмотря на осторожность сестренки, оказалась приоткрытой. Для Риты подобное было нехарактерно, так что я уже тогда насторожился. Может, я её обогнал, а в квартиру кто-то забрался? Или же сестра только пришла и не успела закрыть? Прислушался, но не услышал ни звука.