Русалки-оборотни

— Ничего! — возразила та, поспешно складывая полотенце. — На что-то да сгодится. Я им сейчас горшки в погребе покрываю. И не собаки его стащили, а внучок мой, Прошка. Ему ведь все, что на дороге валяется, за сокровище сходит. По карманам рассует всякую дрянь и радуется. А карманы от ентакой тяжести рвутся, я штопать не успеваю. Так теперича придумал в узелки все завязывать. Побегает с узелком, побегает, насобирает «сокровищ», а потом за печку спрячет. Сверчок у нас там жил, да теперь не слышно. Видать, придавило чем.

— Так это ты Прошке котомку-то шьешь? — догадалась третья, кивнув на лежащее на коленях рукоделие.

— Ему, басурманину. А то ходит, как голь перекатная. Тьфу ты, господи, позорище. Благодарствую, милая, за заботу!

Глафира опечалилась. Никакого толку от ее находки не получилось. А она ведь так надеялась разузнать что-нибудь дельное.

— Так, бишь, про сокровища, — щелкая семечки, вспомнила одна из бабушек, когда Глафира покинула их общество. — Твой Тишка нынче тоже всю ночь пропадал?

— Угу, явился вместе с солнышком, — кивнула та. — Загодя свечку стянул. Думал, никто не заметит.

— И когда они свой клад найдут! Неделю уж напролет по ночам шастают туды-сюды. Сами не спят и другим не дают, — проворчала несчастная бабка непутевого внука.

— А поутру на завтрак носами в каше спят, — поддакнула третья.

Упомянутый Прошка и сейчас сладко посапывал, растянувшись на теплом песочке под раскидистой вербой. Причем не ведая, что удочка давным-давно уползла из рук и теперь плыла в воде вольной хворостиной, на самой середине речки.

Глава 7

Нам вампиры не страшны:

Водятся в округе

Комары что кабаны —

Нет страшней зверюги!

…Даже перелезая через кладбищенский забор, не могли сдержать смех. Хохотать уже сил не было, да и ребра болели от катания по земле. В результате хихиканья Прошка застрял на заборе — болтая ногами в воздухе с одной стороны и стуча кулаком по столбу с другой.

— Ой, не могу! — всхлипнул он, совершенно обессилев. — Как он из могилы-то вылетел! Стрелой прям!

— Как ошпаренный, — подтвердил приятель, изображавший второй «блуждающий огонек».

— Будет знать, как за честными людями следить.

— Ага, в жисть не забудет. Ну долго ты там висеть собираешься? Ну давай уже руку!

В синей предутренней полутьме послышались шорохи, раздался треск раздираемой ткани — и звук падающего тела.

— Эй! Тишка, ты меня в крапиву уронил! И штаны порвал.

— Ты сам упал! Мог бы, как я, в дыру пролезть — нет, надо по верхам скакать. Петух щипаный!

— Чего?! Сам ты цыпленок!..

Выбирались из зарослей можжевельника на четвереньках.

— Я тебе дам цыпленок, — пыхтел ползущий следом Тишка.

Тот ничего не ответил. Не встав с колен, даже голову поднять не успев, Прохор замер, затаив дыхание. По ковру из заячьей капустки к нему подползла косая клякса тени.

— Ой! — пискнул Тишка, выглянув из колючих веток.

Свет закатной луны серебристым контуром четко обрисовал черный силуэт огромного зверя. Он стоял на тропинке прямо перед ребятами, навострив острые уши, внимательно рассматривал, переминался с лапы на лапу, готовый в любой миг на них наброситься.

Еще одна черная тень отделилась от лесной темноты и приблизилась к зверю:

— Ну чего вы там застряли? — спросил этот второй силуэт.

А первый замотал хвостом и, гавкнув, бросился к ребятам и облизал обоим носы.

— Фу! Откормили волкодава! — брезгливо, но с облегчением заворчал Прошка.

— Ага, напугались! — торжествующе воскликнула крошечная девчушка, показавшаяся из-за спины паренька.

— Э, ты зачем сестру привел? — возмутился Прошка, и Тишка его поддержал активным киванием головы. — Ты б еще бабку прихватил! А может, ты ей и рассказал уже все?

— Я Аришке ничего не говорил! — поспешно отступил тот.

— Я, по-вашему, глупая, что ли? — обиделась бойкая крошка и встала в позу, уперев руки в бока. — Совсем ничего не визу, да? Вы тут клады ищете, а я смотлеть долзна?

Ребята фыркнули — вполне самостоятельная особа все еще не научилась выговаривать некоторые звуки.

— Ну чего встали? — насупилась девчушка. — Совсем опоздать хотите? Утло уз не за голами!

Мальчишки снова не могли сдержаться.

По дороге они рассказали о случившемся с ними происшествии:

— … и я слышу, он за нами пошел!

— Кто? Кузнец?! — испугалась Ариша, мигом позабыв дуться.

— Нет, слава богу! Монах Глашкин.

— И решили мы его проучить…

— Это я первый предложил!

— …завели его на кладбище!

Ариша охнула и продолжение слушала, крепко вцепившись обеими руками в пушистый загривок своего волкодава.

— Вот, а кабы я не свистнул вовремя, ты б не догадался свечку задуть! — завершив рассказ, заявил Прошка.

— Ничего подобного! — возразил Тишка. — Я просто слегка запыхался и не мог дунуть как следует. А свиста я твоего и не слышал.

— Ладно врать-то.

— Это ты врешь!

— Эй, чул не длаться! — урезонила спорщиков Ариша, — Вы свечки-то не потеляли?

— Не потеляли, не боись. И лягушек наловили.

— Заб не надо влоде?

— И их тоже. Полную корзинку в огороде припрятал под смородиной. И лопухами прикрыл.

— Отец с матерью не заметили?

— Не-а! А твои?