Русалки-оборотни

— Отчего-то потянуло ладаном и свечным воском, — задумчиво отметил Винченце.

И внимательно, даже как-то настороженно всмотрелся в темноту леса.

Нагнав взбиравшегося в седло Артура, Винченце вскочил на лошадь и рысью направился через луг к верхней тропинке — той, по которой прошли Феликс и Глафира.

— Ну давай здесь поедем, — зевая во весь рот, согласился Артур. — Эй, ты только не в ту сторону скачешь! Разверни лошадь-то! А то так до дома и к вечеру не доберемся.

Насмешка приятеля заставила Винченце резко натянуть поводья. Конь недовольно всхрапнул и последовал за вторым всадником, уж скрывшимся среди деревьев.

Но итальянец еще не раз оглянулся назад, словно пытаясь прожечь насквозь темную массу леса взглядом прищуренных глаз.

Обратную дорогу в деревню освещала уже румяная утренняя зорька.

Глафира шла впереди молча, сурово хмуря тонкие брови, крепко о чем-то задумавшись.

Феликс полагал бесполезным размышлять о чем-либо в столь ранний час, но нависшему тучей молчанию не мешал. Просто шагал следом, вдыхая запахи напитанных росой луговых трав.

У звенящего птичьими трелями перелеска Глаша вдруг встала, растерянно заозиралась по сторонам.

— Что случилось? — спросил Феликс, догнав девушку.

— Чего-то не пойму, — проговорила она. — Тут вот у тропки развилка была. А нынче нету…

Феликс тоже огляделся, прошел немного вперед — так и есть, тропинка обрывалась под деревьями и дальше не вела.

— Куда делась? — недоумевала Глаша.

А потом рассерженно топнула ножкой по земле и крикнула, обращаясь к заливающимся свистом и чириканьем деревьям:

— Овечья морда, овечья шерсть! Дедка Леший, а ну верни стежку-дорожку на место!

В изумлении воззрившемуся на нее спутнику невозмутимо пояснила:

— Знаю, звучит глупо. Но зато помогает. Ах, вот и тропка! Пошли, Феликс Тимофеевич, мне буренку давно доить пора, заждалась, поди…

Действительно, утоптанная стежка-дорожка нашлась всего в двух шагах от места, где они стояли, — не заметить было невозможно.

Зажмурившись на миг, потерев переносицу, Феликс тряхнул головой:

— Овечья морда?

Глава 12

Дедка Леший на полянке

Грядку прополол поганок —

Сорняки-боровики

На делянке не с руки.

На следующий день… Хотя нет, в тот же, но попозже, когда уж миновал полдень и в огороде на прополотых грядках хозяек заменили гордо вышагивающие куры и гуси. В этот жаркий час, когда так сладко лениться на веранде, наблюдая за надувающимися от сквозняка складками занавесок на окнах, или на сеновале, выбирая из пучка самую длинную соломинку и жмурясь от подглядывающего сквозь щели в крыше солнца…

В этот час Феликс вновь отправился исследовать окрестности. Спал он нынче немного — хотя вообще полагал, что вряд ли сможет заснуть, обдумывая увиденное. Но как только вспомнил рассказ о Венеции, размеренный голос итальянца — глаза закрылись сами собой. Однако, спустившись к обеду, чувствовал себя бодрым и бог знает почему даже чуть взбудораженным. И почему-то не стал, повременил рассказывать Серафиму Степановичу, где пропадал всю ночь. Тот же, внимательно посмотрев на помощника, в расспросах не настаивал. На всякий случай, правда, напомнил, чтоб в одиночку за нечистой силой гоняться не вздумал, и ежели набредет на что-то серьезное… Феликс, конечно, поспешил заверить наставника в своем благоразумии.

— Ох, не уверен, — проворчал тот, провожая глазами удаляющийся в золотистое марево темный силуэт. — Видать, коли голову напечет, мыслям просторнее.

Первым делом Феликс наметил посетить заветный русалочий бережок — уже при ярком свете дня все там тщательно осмотреть, поискать следы, какие-нибудь улики, послужившие бы подсказкой. Нет, он ни в коем случае не считал, что задорные девицы ему привиделись: во-первых, слишком четко увиденное врезалось в память, до малейшей черточки. А во-вторых, сон не может присниться двоим одновременно — ведь Глафира была там вместе с ним и утром вовсе не собиралась этого отрицать.

— Нет уж, нынче вечером я туда не пойду, — покачала она головой и принялась с крайне озабоченным видом шелушить вареные яйца для окрошки.

— Почему? — поинтересовался Феликс, гадая о причине внезапно нашедшего на собеседницу скверного расположения духа.

— Некогда! — отрезала она. — Дед на днях возвратится, а у меня и конь не валялся. Есть тут когда глупостями заниматься да по лесам бегать. За всякими дурами подглядывать, — последнее она добавила сквозь зубы, крайне неразборчиво.

— Но ты точно не узнала никого из девушек? Не приводилось даже мельком встречаться? — продолжал допытываться Феликс, хоть уже понимал, что толку не будет.

— Нет, не знаю, нету у меня таких знакомых! — заявила Глаша, от всей души треснув особо крепким яйцом по столешнице.

Феликс прикрылся лукошком от полетевшей в разные сторон ы скорлупы:

— И предположить не можешь, откуда они появились?

— Ума не приложу! — Покидав яйца в миску, она взялась за нож с широким, кровожадно щербатым лезвием.

Так ничего и не добившись, Феликс решил, что пора и честь знать, извинился за беспокойство.