Русалку за хвост не удержать

– Куда? – громогласно спросил его хозяин ресторана, с которого мигом слетела вся приветливость. – Куда это ты пошел, я тебя спрашиваю? А платить кто будет за все это безобразие? Посуду побили, посетителей распугали! Возмещение за моральный ущерб где? Вон, гляди, клиентка в шоке! – он указал на беременную.

И дама, как бы специально дождавшись, когда на нее обратят внимание, тут же плюхнулась на диванчик, прижала руки к животу и закричала, что она рожает.

Пока вызывали «Скорую», гардеробщик крепко держал лысоватого, чтобы он не удрал под шумок. Потом ему пришлось отдать все деньги, что были у него в наличии, да еще выслушать в свой адрес кучу самых неприятных эпитетов.

– Портфельчик забыли! – Гардеробщик угодливо протягивал портфель и папочку с фотографиями.

– Ай да провались оно все! – Лысый махнул рукой, снимки веером рассыпались по полу.

Тотчас американская туристка подхватила один снимок и заговорила что-то горячо и торопливо, тыча пальцем в фотографию и прижимая ее к груди.

– Что она несет? – устало поинтересовался лысый.

– Она говорит, – официант по долгу службы немного владел английским, – она говорит, что на снимке – вылитая ее любимая хомячиха Дейзи, и просит оставить фотографию на память…

В темном переулке позади ресторана стоял нарядный бирюзовый автомобиль.

Из задней двери ресторана, настороженно оглядываясь по сторонам, выскользнул мужчина с длинными усами, в котором нетрудно было узнать того официанта, который полчаса назад послужил невольной причиной переполоха.

Официант торопливо приблизился к бирюзовой машине, открыл дверцу и сел на переднее пассажирское сиденье.

За рулем сидела та самая элегантная дама в норковом полушубке. На руках она держала чихуа-хуа, который приветствовал усатого мужчину веселым лаем.

– Лолка, где сумка? – проворчал мужчина, аккуратно отклеивая усы. – Времени осталось мало…

– И это все, что ты хочешь нам сказать?! – возмущенно перебила его дама. – Мы с Пу И с риском для жизни проделали всю основную работу, причем проделали ее, не побоюсь этого слова, «блестяще», а ты вместо заслуженной благодарности и восхищения так вот холодно спрашиваешь – «где сумка»?

Леня Марков, известный в узких кругах под аристократической кличкой Маркиз, знал свою боевую подругу не первый год. Он понимал, что с ней нужно держать ухо востро и ни в коем случае не поддаваться на провокации – но тем не менее в этот раз не сдержался и наступил на те же самые грабли.

– И в чем, интересно, заключался риск? – спросил он язвительно. – Ты что – рисковала подавиться манговой косточкой? Или набрать несколько лишних калорий? А что, Пу И мог объесться ореховым печеньем? Да он, по-моему, и не в претензии… Единственное, о чем он жалеет, – о том, что все слишком быстро завершилось!

Лола только и ждала его ответа, чтобы продолжить свой гневный монолог:

– Нет, все-таки я всегда знала, что ты – черствый, бездушный, неблагодарный тип… Пу И, посмотри на этого человека! Он беззастенчиво использует твой труд, и все, чем за него можно отблагодарить тебя, – это равнодушие и бессердечность… А ведь использование твоего труда, Пуишечка, это все равно что использование детского труда, которое давно запрещено во всех цивилизованных странах!.. А слова про лишние калории… Я расцениваю это как гнусное оскорбление! Значит, по-твоему, я толстая?

– Лолка, прекрати немедленно! – прикрикнул Маркиз на свою подругу. – Весь этот театральный монолог совершенно не смотрится в салоне машины! Я понимаю, тебе не хватает сцены, зрителей, аплодисментов, цветов… Ну, зрителей я тебе не могу обеспечить. При нашей работе они крайне нежелательны, а вот цветы… – Он сделал неуловимый жест и вдруг вытащил откуда-то из рукава букет чудесных пунцовых роз и протянул их своей спутнице.

– Ой, Ленечка, как здорово! – Лола захлопала в ладоши, мгновенно забыв обо всех обидах.

Впрочем, обиды эти были скорее вымышленными. Ей действительно немного не хватало сцены – ведь до того, как она познакомилась с Леней и они начали работать вместе, Лола была театральной актрисой.

Правда, театр был маленький и никому не известный и Лола не была избалована успехом, но театр есть театр. Тот, кто хоть немного поработал в нем, никогда не избавится от этого волшебства… Занавес, огни рампы, лица, глядящие из зала на сцену, аплодисменты, крики «браво»… Да разве такое возможно забыть?

Ах, как Лоле не хватало сцены! Но пришлось бросить все это, отказаться от славы и творчества ради работы с Маркизом. Правда, Ленька, этот ужасный человек, утверждал, что Лола отказалась от театральной карьеры вовсе не ради него, а просто ей лень было вставать на репетицию по утрам и до смерти надоела зависть коллег по цеху.

Сам же Леня на заре своей карьеры закончил цирковое училище и несколько лет проработал в цирке в самых разных амплуа, от акробата и канатоходца до фокусника. Так что трюк с розами был для него вполне обычен.

– Ну, Лолочка, давай же наконец сумку! – проговорил Маркиз, отдав цветы напарнице. – Заказчик ждет…