Русалочье озеро

— Ну а как еще, — говорила она, старший сын у меня умница, такой самостоятельный и всегда знал, чего хотел, а я ему помогала, чтоб он смог всего добиться, репетиторы, кружки пока учился в школе. — Дочь красавица, я старалась ее одевать хорошо, себе боялась хоть что — то покупать, лишь бы она была как все, не хуже других. — Это все в двух словах не расскажешь, я просто все делала для того чтобы они смогли встать на ноги, семья то у нас небогатая. — Третий ребенок сюрприз, родила его, когда мне уже было за тридцать, — ох, как тяжело было, но я так радовалась ему. — Такой светлый солнечный малыш, старшие дети погодки недовольны были, но они к моменту его рождения уже большие были, школу заканчивали. — В институты они вскоре поступили, с разрывом в год и все у нас хорошо было, хоть и трудно конечно, ну а кому сейчас легко жить.

Татьяна остановила рассказ, было видно, что ей тяжело говорить о таком личном, и я поняла, что она никогда и никому не жаловалась. Она вздохнула и уже совсем коротко сухо рассказала свою историю, стараясь оправдать всех кроме себя. Как заболел самый маленький ребенок, — менингит в короткий срок превратил здорового веселого малыша в беспомощного инвалида, и жизнь Татьяны стала кошмаром. Семья вместо того чтобы сплотится общим горем, стала стремительно разваливаться. Муж запил и ушел из семьи, обвинив в болезни ребенка жену, что не доглядела за малышом. Старшие дети были уже взрослыми, но сразу объявили матери, что они не собираются жить с инвалидом и терпеть его как обузу и тем более заниматься им, если она вдруг умрет. Родная мать тоже не стала молчать, постоянно говоря ей, что лучше бы они умерли, чем теперь вот быть обузой для всей семьи.

Она иногда прерывалась, и вот не выдержав переживаний, ушла на кухню поставила чайник, видимо тяжело ей было рассказывать дальше. Мне же хотелось дослушать историю до конца, и я с малышкой на руках пришла на кухню, уселась, вопросительно поглядывая на Татьяну. Мы стали пить чай с ней, и она ровным голосом, уже переболев, рассказывала мне спокойно и оттого особенно страшно.

— Знаешь, я ведь уже готова была та себя взять грех самоубийства и убийства, что бы, не мучить родных, мне тогда казалось, что это будет самым лучшим выходом для всех нас.

У меня от ее слов мороз по коже прошел, — такая без исходность звучала в ее голосе.

А Татьяна также ровно продолжала.

— Я в то время в одном богатом доме подрабатывала, и хозяйка узнала про мою беду и дала адрес Валерия. — Что он поможет я сомневалась, но решила, как последний шанс использовать, попробовать, а вдруг. — К тому же адрес Валерия через обычных людей получить почти невозможно, ты ж видела к нему в основном богатые едут по знакомству да по связям, и я боялась, что мне и заплатить то ему нечем будет, я ведь к тому времени столько за лечение врачам проплатила, хоть и без толку. — Вот приехала сюда, и тут — то не ладно, все было, Валерий сказал сначала, что уже не сможет помочь, поздно. — Но решил попробовать, и долго ничего у него не выходило. — Никитка, это мой младшенький в доме Валерия жил, а я в гостевом доме прислугой пристроилась, там и жила. — А когда я уж надежду потеряла, Никитка поправляться начал, медленно, тяжело, но стал. — Валерий нам не только с лечением помог, Никитка очень долго выздоравливал, почти пять лет лечение шло, а школы здесь еще не было, так Валерий договорился с учителями, которые здесь живут и они с ним индивидуально, бесплатно занимались. — И еще помог позже Никитке экзамены в Тамбове сдать, чтоб он как все был и смог дальше учиться. — Он ведь умница такая, на отлично все сдал и в университете сейчас учиться, в Мичуринске. — Я домой вернулась, а оказалось, дети нас уже не ждут, стали мне говорить, что я их бросила, как будто я не с больным ребенком была, а где- то гуляла. — Валерий то и раньше мне говорил, чтоб я уже не возвращалась домой, а здесь оставалась, но я так по старшим детям скучала, они ведь знали где я и не хотели ни звонить, ни видеть нас, а ведь были уже взрослые и квартиру нашу уже поделили между собой. — Вот так я обратно и вернулась. — Успокоилась, и старшие дети нормально живут богато, все у них хорошо, а что нас знать не хотят, пусть, я уже смирилась. — Валерий мне здесь дом построил большой, я его сдаю, пока одна живу, Никитка тоже сюда вернуться хочет, очень он благодарен за свое лечение, понимает, что бы с ним было, если б не Валерий. — Я вот к чему еще все тебе рассказала, Валерий замечательный. — Он впервые так с девушкой, с тобой, то есть, до этого у него полюбовниц куча была, а с тобой он ведь совсем другой и обижать его нельзя, сердце у него большое, а бросишь его, он может и не выдержать. — Людям он много добра делает, все мы от него зависим, а помочь ему, ну чем мы можем, — только работой.