Русалочье озеро

Жаркое лето пролетело неожиданно быстро, а буквально с начала сентября зарядили бесконечные дожди с ветром. Лето было жаркое и засушливое, а теперь влаги выпадало за все летние месяцы с избытком. Мы, с Киром убрались в летнем домике, собрали постельное белье, шторы, игрушки, перемыли посуду и полы, — и закрыли домик на зиму. Кир также каждый день ходил на уроки музыки и в кузню, с удовольствием влезая в резиновые сапоги, а на куртку одевая, прозрачный на кнопках дождевик. Такая погода ему тоже нравилась, стоило только отвернуться кому то из его сопровождающих, как он тут же забирался в лужу, и пробегал по ней, разбрызгивая грязь вокруг. Делал он это с таким удовольствием, что ругаться на него было невозможно. Глядя на него я думала, как же он изменился, от пухлого неуклюжего малыша не осталось совсем ничего. Кир стал быстрым и ловким, очень общительным и уверенным в себе и совсем не скучал по прошлому. Во всяком случае, я надеялась на это, ведь спросить прямо не могла, зачем расстраивать Кира, только доверялась ощущениям. Я же осенью снова стала сильно мерзнуть, свой нормальный вес я еще не набрала, но я радовалась тому, что уже не выгляжу как жертва булимии, а хоть просто похожа на заморенного диетами подростка. Хорошо, хоть Питирим успел за лето нам натаскать дров, и мы часто подтапливали русскую печь, и я спала на ней теперь часто. От газового отопления дома было тепло, даже жарко, но мне легче становилось только от живого огня, и в особо дождливые дни я спала всегда на печи, гоня оттуда кота. Кот тоже понял, где же самое теплое место в доме и мы с ним воевали за теплое место. Победа не всегда была на моей стороне, и часто я посыпалась от того что кот храпел рядом вытянувшись во весь рост, а вырос то он неплохо. Елизавета снова капризничала, у нее полезли зубки, и она сильно мучилась и тянула все в рот, успокаивалась только на руках, и поэтому мы с Любавой уставали, передавая малышку друг другу. Она хоть и была маленькой, — но уже так — то увесистой малышкой. На аппетит Лизонька к счастью не жаловалась. Домовой Прошка был очень доволен малышами и чувствовал себя нужным, и даже немного важничал, еще бы теперь в нашей деревне он был круче всех остальных Домовых. Домовые в доме всегда приглядывали за детьми, а уж наш — то особенно гордился тем, что только в нашем доме есть дети. Тем более Кир в своей комнате уже спокойно оставался на ночь один и Прошка не только читал ему сказки, но и приглядывал за ним до утра. Особенно я любила тихие вечера в нашем доме, когда уже все дела сделаны, а спать еще рано. Я доставала коробочку или шкатулку из своего детства с бисером или не законченными амулетами, и мы с Киром на полу на ковре, сшитом Любавой, занимались поделками, если у Лизаветы было хорошее настроение, то и ее брали с собой. Я усаживала малышку на колени, и она довольно гукала, с интересом наблюдая за нашей работой. Лизавета очень изменилась, золотисто красный пушок на голове превратился в потрясающую красоту огненных длинных локонов. Она была любознательной, и любила наблюдать за всеми из своей зыбки, поглядывая на нас всех с чувством превосходства. Малышка становилась все шустрей, но спокойно находила себе занятия, и в хорошем настроении не доставляла особых хлопот. Кушала уже все, что и мы, — бутылочку с молоком ей уже давали только на ночь. Я хоть в такую погоду и не совсем хорошо себя чувствовала, но стала замечать, что Лизавета стала чахнуть. Да и Прошка подозрительно принюхивался и приглядывался к Лизавете, отводя взгляд от меня, он был растерян. Сначала я связала это с зубами, она по утрам была бледноватой и сонной, вяло капризничала. Но испугал меня ее потухший уставший взгляд, как у старушки. Я тщательно ее осмотрела, но малышка была абсолютно здорова. Лизавета хорошо спала ночью, но я стала прислушиваться, что она часто шебаршится сонная в зыбке, и стонет, как будто у нее, что то болит или сняться кошмары. Прошка домовой тоже уже испуганно поглядывал в сторону Лизаветы и явно беспокоился, но ничего не понимал. У Любавы было в это время много работы, и она уставала, ничего не замечая вокруг, да и беспокоить я ее не хотела, ничем помочь она все равно не могла. Я ведь еще не могла Любаве помогать в полную силу, а в частном доме очень много работы, да еще в такую грязь. Мы посовещались с Прошкой, но он только посоветовал мне пока порыться по книгам и подождать пару дней.

— Любаву чтоб не пугать, а то она панику то разведет, сама изнервничается, а толку чуть. — Вот уедет в город, мы и разберемся с тобой, я тоже ищу способ, как выяснить, что это за напасть с Лизаветой, да как исправить.