Русалочье озеро

— Вампир, какой то энергетический что ли повадился к Елизавете ходить, — в сердцах сказала я. — Я все книги перевернула, и не пойму кто повадился в дом, больше всего на Дрековаца похоже, в этом доме были умершие непонятно младенцы?

— Не, — тут же отозвался Прошка, — вампирам и любым Дрековацам в деревню хода нет, а уж особенно в этот дом, и младенцев умерших нет точно, я всех помню кто в доме жил. — У нас же все тут травами и оберегами завешано, да обложено, а уж Любава как малыши появились все и в доме и на улице обшептала. — Да не только она и ведьмак тут заговоров на защиту навесил, да и ты сама — то, сколько ходила, шептала, да волшбу творила, — и защита твоя стоит не нарушенная. — А знаешь, давай ка мы тут сделаем ловушку для нежити мою старинную, попробуем, и посмотрим, что сегодня будет. — У меня тут есть древний рецептик от нежити и злых духов, никогда его еще не пробовал применить, — говорил Прошка, ловко собирая травы для колдовства. Кир был на занятиях у Лидии Андреевны, и она должна была после занятий отвести его к кузнецу Михею, а уж Михей приведет его только вечером. Они подружились, и кузнец с неохотой возвращал Кира домой, дай Михею волю и мы бы Кира совсем не увидели. Лиза пока спала, и я подсела к столу помогать Прошке. Мне было интересно, что же у него за рецепт. Но Прошка не собирался делиться со мной знаниями, а только командовал.

— Вот эту траву перетри с этой и поставь отдельно, а вот эту траву толки пока одну.

Так за короткий срок на столе выстроилось десяток плошек с растертой травой, и Прошка решительно отодвинул меня от стола.

— Все теперь я сам, тебе это все равно не повторить и не понять. — Это так сказать только наше колдовство, заклинания ты просто не сможешь произнести.

— Ну, хоть смотреть то можно?

— Да хоть засмотрись, коли хочется, все равно для тебя это чужая магия.

Ну и ладно, просто буду смотреть, Прошка еще никогда не колдовал при мне и понятно же, что мне было очень любопытно. Хотя я действительно ничего и не увидела, интересного в смысле. Сначала Прошка что то быстро произносил над каждой плошкой, затем стал смешивать и снова нашептывать заговоры, а язык заговора напоминал мне змеиное шипение. И он прав такие звуки я произвести не смогу никак. Наконец он все смешал в одной плошке и прошептал, зашипел с натугой, затворяющий колдовство наговор. Мне показалось, что над плошкой появилось туманное облачко, которое быстро растворилось.

— Ну, вот и все, — прошептал заметно уставший Прошка, — убирай все со стола, а я пока это припрячу, и на ночь как ты Лизавету уложишь, очерчу порошком круг у зыбки, а ты сегодня днем поспи с Лизой, чтоб ночью стеречь.

Вечером как обычно я укачала Лизавету и уложила ее спать в зыбку, а Прошка остался за ней присматривать, пока я уложу Кира. Отвела Кира в его комнату, мы немного пообнимались, малыш скучал, и любил и обнимашки и поцелуйчики в носик и щечки как маленького, — пока никто не видит. Затем уложив его в кровать, стала читать ему сказку, Кир честно пытался дослушать до конца, но так устал за день, что уснул быстро. Поправила ему одеяло, поцеловала в нос и засмотрелась на него. Малыш так быстро рос, глядя на него думала я, еще не много и ему уже не нужны будут нежности и поцелуйчики, от меня уж точно, и будут у него на уме уже не мама и баба, а только девочки. Спустилась вниз и мы еще попили чай с Прошкой, затем Домовой достал плошку с готовым порошком, и стал посыпать, наговаривая круг вокруг зыбки. Заговор был на том же непонятном шипящем наречии, завтра не забыть спросить Прошку что же это за язык. Я легла на сундук, и, смежив веки, задышала ровно, как глубоко спящий человек. Видела я в темноте хорошо, зыбка была перед глазами и я надеялась, что сегодня мы точно разберемся, кто же ходит к Лизавете. Долго ничего не происходило, часы ходики со старой и уже безголосой кукушкой протикали три часа ночи. Все было как всегда, Прошка был в комнате Кира, тихо трещали догорающие угольки в печи, а Лизавета сладко сопела. Вдруг я почувствовала, как ветерок прошел по комнате и легкий вскрик недовольства, я приоткрыла глаза и заметила серую тень пытающуюся перешагнуть насыпанную черту перекрывающую путь к зыбке. Снова вопль и зыбка вроде как сама по себе стала сильно раскачиваться и вот — вот может пересечь черту защиты. Я приподнялась и кинула в серую фигуру заготовленную волшбу и увидела что попала, но фигура под волшбой была по — прежнему невидимой, а она ведь должна была показаться.

Я накинула новую волшбу, тихо приказав, — Тьма рассейся!

Заготовок волшбы я наделала много, но что поможет, не знала, боялась, что это непонятное что — то сбежит, а потом лови его. В комнате, из ничего как будто, в воздухе из тени стала формироваться, проявляться призрачная фигура. Лиза заворочалась, я, аккуратно не наступая в круг, остановила раскачивающуюся зыбку, — Лизавета сразу облегченно затихла. Прошка тихо возник с другой стороны от призрачного силуэта, подстраховывая меня.