Русалочья ночь

– Пусть исполнится желание!

В ночь русалочью мечтание

станет явью. Быть тому

по велению моему!

Так сказала и пропала.

А Алена все гадала,

не почудилось ли ей.

Но следы босых ступней

на полу. И одеяло

от русалки мокрым стало.

Петухи уже пропели.

Встала девушка с постели.

К умывальнику пошла,

воду в руки набрала.

Что такое?! Странный запах,

застоявшийся и затхлый.

И открыв глаза, Алена

видит, цвет воды зеленый,

на руках повисла тина.

– Где же ты, сестра, Арина! -

испугалась и кричит.

А Арина все молчит

и сестре не отвечает.

А Алена замечает:

что-то с зеркалом не то.

И понять не может, кто

на нее глядит оттуда.

И тут сделалось ей худо.

И в испуге отшатнулась,

и от страха встрепенулась,

задрожала. Что ж такое?

Отражение-то чужое!

Там девица, краше нет.

Глаз лучистых синий свет

блеском ярким ослепляет.

Кожа нежная сияет.

Брови черные вразлет.

Губы манят, словно мед.

– Быть не может! Это я?

То не сон был, а все явь!

К ней русалка приходила,

красотою наградила.

И Алена вновь взглянула,

отражению подмигнула.

– Так и есть, красивой стала.

Рана слово-то сдержала!

И Алена уже рада.

За венок ей вот награда.

А Ариша уверяла,

чтоб Алена не мечтала.

И уж хочет поделиться

своей радостью с сестрицей.

– Что ж она все почивает?

Я зову, не отвечает.

И к ней в комнату вбегает.

Та все глаз не открывает.

– Эй, Аришенька, проснись!

На меня ты подивись.

Разбудить ее хотела,

на кровати к ней присела.

Смотрит, девушка бледна.

И осунулась она.

Не румяны щеки, впалы.

Вид болезненный, усталый.

Спутан волос, весь седой.

– Что же сделалось с тобой? -

затрясла она сестру.

– Я, наверное, умру…

Что-то плохо со мной стало, -

еле слышно отвечала

ей Ариша, и слеза

ей туманила глаза.

– Ты не смей так говорить!

Без тебя и мне не жить.

Надо, к ведьме побегу.

Но тебя спасти смогу!

– Ночью воду я пила.

Та студеная была.

Потому и заболела,

и совсем я ослабела.

Ничего, я как-нибудь…

А про ведьму ты забудь.

И опять глаза закрыла.

А Алена загрустила.

Мысль плохая закралась:

может зря я поддалась

на русалки уговоры?

С ними скользки договоры.

И решилась в ночь опять

у реки русалку звать.

В сизой дымке над рекой

тишина спит и покой

сном тревожным. И обманом

пахнет воздух. И туманом

гладь окутана воды.

Притаилась тень беды

под кустом плакучей ивы.

И пейзажи здесь красивы

странной страшной красотой.

Вдалеке раздался вой.

И Алена вся дрожит,

вновь у берега стоит.

Но сейчас она одна.

Светит бледная луна.

Звезды призрачно мигают,

ей дорогу освещают.

И к реке она спустилась,

над водою наклонилась.

Стала звать она русалку:

– Рана, мне сестрицу жалко.

Что случилось, не понять.

Кто ответ мне может дать?

Рана, выйди, покажись

и на просьбу отзовись.

Воздух вдруг зашевелился.

И туман вдруг расступился.

Тучи свет заволокли.

По воде круги пошли.

И речная гладь раскрылась.

И русалка ей явилась.

Недовольна и сердита.

Голос резкий, ядовитый:

– Что еще? Зачем звала?

Красоту ты обрела.

Так зачем меня тревожишь?

– Объяснить ты мне не можешь,

что с моей сестрой случилось?

Что за хворь вдруг навалилась?

– Если что-то надо дать,

надо где-то это взять!

Дать смогла я красоты,

взяв здоровье у сестры.

Я сдержала свое слово!

Заплатить ты будь готова!

– Но ведь это же обман!

Напустила ты туман

в мое сердце, соблазнила.

– В чем меня ты обвинила!?

Ты звала, и я пришла,

и тебе я помогла.

А теперь ты недовольна?

– Но сестрице очень больно,

плохо, худо ей и тяжко.

Как помочь теперь бедняжке?

Плачет девушка, кричит

и от страха вся дрожит.

Душит боль ее, обида.

Сердце девушки разбито.

А русалка разозлилась.

И лицо ее скривилось.

По воде пошла волна.

– Что сестра твоя больна,

ты одна лишь виновата.

Гневом я сейчас объята!

Ведь меня ты разбудила,

обвинила, разозлила.

Убирайся прочь отсюда!

Помогать ни в чем не буду.

За нарушенный покой

долг признаю за тобой.

Тот, кого полюбишь ты,

кто войдет в твои мечты,

должен будет стать моим.

Попрощаешься ты с ним!

Только ахнула Алена.

А русалка исступленно,

зло в лицо ее взглянула,

и рукой она взмахнула.

Над рекой волна взметнулась.

И Алена захлебнулась,

окунулась с головой

в злобу девы водяной.

Да, она красивой стала,

а сестра ее страдала.

Доктора не помогают,

ничего не обещают.

Но в деревне говорили,

слухи разные ходили,

что живет в лесной глуши

ведьма старая в тиши.

Ей подвластно ремесло

ворожбы и колдовство.

Люди к ней ходить боялись.

Часто к ней в пути терялись,

пропадали, исчезали,

долго по лесу блуждали.

Ну а если находили,

речь о том не заводили.

И знакомство с ней скрывали.

Колдовство за ней все знали.

Но Алена все ж узнала,

одна бабка ей сказала,

как до ведьмы той дойти.

И Алена уж в пути.

Через лес идет дремучий.

Бурелом вокруг колючий.

Ни звериной, ни людской

нет тропы. Сплошной стеной

ели буйно разрослись.

Ветви их переплелись,

рвут на девушке одежду.

Но она хранит надежду

все ж до ведьмы той дойти,

ее логово найти.

Всюду шорох странный слышен.

В спину будто кто-то дышит.

Совы криками пугают,

о беде предупреждают.

Но Алена не вернется

и назад не обернется.

Спотыкалась, оступалась,

но сквозь чащу пробиралась.

Много раз она упала.

Путь руками расчищала.

В кровь лицо разодрала.

И на место вдруг пришла,

где нет елей, нет кустов.

От деревьев лишь остов

из земли торчит, кривится.

Не поют здесь даже птицы.

Здесь трава не зеленела.

Все засохло иль сгорело.