Русалочья ночь

И роман их завязался.

И уж парень не старался

из деревни уезжать.

Здесь решил обосновать

он хозяйство, дом сложить

и с Аленой вместе жить.

Вот уж осень миновала.

И зима в окно стучала.

Речь о свадьбе уже шла.

И Алена вся цвела.

Новый год, за ним и святки,

и гадания и колядки.

Как-то девушки гадали,

духов разных вызывали.

И Алена говорит:

– Что в году мне предстоит?

Скоро ль свадьбе быть моей?

И тут плохо стало с ней.

Побледнела, завалилась

и за шею вдруг схватилась.

Рот как рыба раскрывает,

изо рта вода стекает.

И опять тот смех, тот самый,

злой, насмешливый, упрямый,

молоточком бьет в висках.

И навис над всеми страх.

Дверь скрипит и холодком

потянуло. Сквозняком

все задуло в доме свечи.

И дрожат девичьи плечи.

Но Алену откачали.

И уж больше не гадали.

Тьмой окутан небосклон.

В ту же ночь ей снится сон.

У реки она стоит,

в воду черную глядит,

взгляд не может оторвать.

Слышит голос: – Ты отдать

жениха мне не забудь.

И опять ей не вздохнуть.

Заметалась в сне бредовом.

Хочет сбросить сна оковы.

Тянет руки к ней русалка.

И Алену ей не жалко.

Тянет в воду да на дно.

Да твердит ей все одно:

– Ты должна! Ты не забудь!

Надо долг-то мне вернуть.

Наконец, она проснулась.

Чуть во сне не захлебнулась.

Дышит жадно, глубоко.

И на сердце нелегко.

Тень беды над ней висит,

счастью гибелью грозит.

А Алена Гришу любит,

ни за что уж не погубит.

Помнит, ведьма ей дала

оберег. Его нашла

и Григорию дарила.

Много раз уж повторила:

– Ты носи и не снимай.

И о том не забывай,

то подарок непростой.

Будет пусть всегда с тобой!

Пусть тебя оберегает

и от зла он защищает.

Гриша рад ее заботе.

День и ночь он весь в работе.

Дом уж строит и спешит,

к свадьбе дело завершит.

Ее час уже назначен.

Чтоб был весел и удачен

этот день, они решили,

очень верно рассудили,

праздник летом провести.

Будет все вокруг цвести.

И красиво, и тепло,

и до полночи светло.

Вот и лето наступало.

И вокруг все расцветало.

И сады зазеленели.

Сочной краской запестрели

жизни полные поля.

Отдохнувшая земля

снова силу набирала,

полной грудью задышала.

Гриша счастлив. Дом построен.

Быт налажен и устроен.

Но красавица невеста

не находит себе места.

Уж родные замечают,

что девица-то скучает.

Часто грустен ее взгляд.

Стал свободен ей наряд.

Что-то с ней не то творится!

И Ариша тут сестрицу

расспросила, попытала:

– Ты б, Алена, рассказала,

что тебя, сестра, тревожит.

А мы с Гришей уж поможем

разогнать твою печаль.

– Мне тебя, Ариша, жаль.

Ведь семью я завожу,

своим домом заживу.

Ты одна не заскучай,

нас почаще навещай, -

ей Алена соврала.

Не о том печаль была,

не о том она грустила.

К ней русалка приходила,

спать ночами не давала,

все грозилась и пугала,

и велела долг отдать.

Как же тут не тосковать?

А Ариша отмахнулась

и сестренке улыбнулась:

– Мы же рядом будем жить

и встречаться, и дружить!

Верно, брак тебя пугает,

волноваться заставляет.

Перед свадьбой так бывает,

беспокойство нападает.

– Ты права, сестра Ариша.

Говорит мне то же Гриша.

Нервы просто расшатались.

Обнялись, поцеловались.

Ночь русалочья близка.

И Аленина тоска

разыгралась до предела.

Голова ее гудела.

По пятам крадется страх.

Настороженность в глазах.

Вся трепещет в ожидании,

что русалки предсказание

скоро уж осуществится,

и беда опять случится.

Вот бы ночь ту переждать.

Свадьбу скорую сыграть.

Ей бы с Гришей обвенчаться

и с русалкой распрощаться.

– Стой, Ариша, ты куда?

Снова темная вода

манит девушек, зовет.

Но Алена не идет

и сестрицу не пускает.

Та цветочки собирает.

Говорит: – Венок сплету

и с девчатами пойду.

Тоже счастья попытаю

и желание загадаю.

– Ты ж не верила, смеялась!

А Арина улыбалась.

И веночек доплела,

и с подружками ушла.

И за полем солнце скрылось.

Ночь на землю опустилась.

По реке венки плывут.

И девицы тихо ждут,

чей венок в воде утонет

и русалки сердце тронет.

И Ариша вдруг вскочила.

Гладь речная поглотила

тот веночек, что сплела.

И Арина замерла.

Небо тут же почернело.

А вокруг все загудело.

Ветра сильные порывы

клонят ивы над обрывом.

Небо лопнуло и вскрылось.

И гроза в тот миг явилась.

Гром гремит над головой.

Дождь полил косой стеной.

И девицы испугались,

по домом все разбежались.

Но Ариша не пошла,

все стояла и ждала.

А чего ждала, не знала.

Ни о чем и не мечтала.

Весь Аришен интерес,

почему венок исчез.

Ей не страшно, не смешно.

Все судьбой предрешено.

Красоту всю растеряла.

А невестой и не стала.

И не станет уж наверное.

Но не грустно ей, не скверно.

За сестру Ариша рада,

ее счастье ей награда.

И стоит, глядит на воду,

не боится непогоду.

За дождем она не слышит,

ей в затылок кто-то дышит.

Шум дождя, раскаты грома.

И вдруг голос незнакомый.

– Наконец-то, ты пришла.

Долго я тебя ждала, -

шепчет он Арише в ухо.

Замерла. Хватило духа

обернуться. Никого.

Дождь и больше ничего.

– Кто здесь? – крикнула она.

Испугалась, ведь одна

здесь стоит. И ночь, и мрак.

Липкой лапой тронул страх.

И опять какой-то звук,

смех, похоже. И испуг

в плен Аришу захватил,

власть над ней он получил.

Задрожала, побежала,

поскользнулась и упала.

Берег весь размыт водой.

И смешалась грязь с рекой.

Встать пытается Ариша.

И опять тот шепот слышит.

Кто-то за руку схватил,

потянул, что было сил.

На ногах она стоит,

вся промокла и дрожит.

Рядом девушка в венке.

Нет румянца на щеке.

А глаза черны как ночь.

То реки родная дочь,