Русалочка: книга-игра

– Да, – холодно отрезала она, – это, конечно, была шутка. Или ты всерьез решил, что я мечтаю стать твоей женой?

Что-то похожее на брезгливый интерес мелькнуло в глазах юноши:

– А ты стала другой, Майя!

– Взрослой, – уточнил невидимый голос.

Оба вздрогнули и отпрянули друг от друга. Первой опомнилась Майя.

– Да это же цветок! Всего-навсего мой говорящий цветок! – и потрясла своего говорливого Друга.

– Молчу я, – заперечил лиловый венчик, сворачивая и раскрывая лепестки.

Вдруг прямо перед ними, треснув посередине, расползалась, грохоча камнями, скала. Из трещины струился бледный жемчужный свет. И, разгораясь, обдавал нестерпимым жаром.

Майя, прикрываясь кистью от света, шагнула в проем. Ладони мгновенно вспотели.

– Ты меня задушишь! – возмутился цветок, но Русалочка не слышала, околдованная.

Не услышала, как, закрученный омутом, вскрикнул и бесследно пропал Ханс, как сомкнулась скала у нее за спиной. Впереди, клубясь туманами и облаками, простиралась Долина Белых Цветов. Майя очутилась на густо поросшем кустарником холме, к подножию которого уводила извилистая дорожка. Облака и туманы оказались над головой, стоило Русалочке переступить невидимую черту.

Шелковистые травы с гребнями белопенных соцветий походили на тихое лесное озеро в сентябрьский полдень. Равнина то разливалась гладью, то холмилась на горизонте. И от края до края полнилась звуками.

Майя прилегла на траву. Запахи убаюкивали. Ресницы слипались. В этом мире царил покой. А белоснежки, подступая к принцессе, нашептывали о вечном лете и сладкой истоме. Майя вслушивалась и засыпала.

Она забыла дворец, отца и весь морской народец. Забыла сестер и имя Секлесты. Лишь белые цветки с четырьмя лепестками кружились перед глазами. И самой захотелось стать одной из многих, расти на приволье, наслаждаясь светом и солнцем. Одна из сказок грота Безмолвия оказалась правдой.

И вот уже хвост Русалочки отрастил корешок. Корень крепко ввинтился в почву. Тело обернулось зеленым стеблем, а руки сомкнулись в соцветье. Майя отдалась тихому течению. Стебель раскачивался в такт с другими. Ее голос слился с миллионами голосов Долины Белых Цветов. Но что-то скрипучее мешало полному растворению. Русалочка поморщилась, стараясь избавиться от помехи. А верещавший голосок назойливо теребил, сверлил мозг:

– Майя! Да Майя же!

Русалочка недовольно открыла глаза, желая раз и навсегда покончить с надоедой. Веки, точно свинцовые.

– Да проснись же ты, наконец! – теребил Майю цветок.

Русалочка разозлилась, твердо решив измочалить ему стебель. И тут же рванулась бежать: вокруг нее, алчно облизывая окровавленные клыки, толпились уродливые монстры. Свиные рыла и морды с ослиными ушами отступили. Пасти разверзлись в яростном реве при виде ускользавшей добычи, и некоторые наспех попытались запрятать истинное обличье, превращаясь в цветы.

Русалочка в ужасе озиралась, отбиваясь от наседавших тварей. Хотела всплыть на поверхность и только тут заметила, что и в самом деле она проросла корешками, точь-в-точь как во сне. Майя с силой дернулась, оставив на траве крупные капли крови.

Орда, рыча, расползалась. Превращалась в цветы-белоснежки. Долина снова казалась заманчиво спокойной. Но теперь Русалочка знала, что в каждом цветке притаилось чудовище, а каждый стебель – безжалостный жгут, готовый захлестнуться у нее на шее.

– Цветы счастья, – с безопасного расстояния погрозила Русалочка белоснежкам. – Уж куда милее мой невзрачный цветок, хоть всего и умеет, что рассказывать сказки, – и Майя улыбнулась своему лиловому другу, – ты тоже перетрусил?

Лепестки из нежно-сиреневых стали бледно-небесными, почти белыми. Цветок попытался расправить венчик, но тут же лепестки бессильно опали. Цветок хрипло дышал. Только тут Майя увидела, в каком плачевном состоянии ее маленький друг. Лепесток хранил отпечаток клыков, стебель был до сердцевины надорван когтями. Бледный сок вытекал из раны, и цветок с каждым мгновением терял силы. Русалочка боялась поверить, что цветок умирал.

– Не смотри на меня, я такой безобразный, – из последних сил цветок постарался отвернуться.

– Ты прекрасен, мой друг. Вот увидишь, ты поправишься, ты еще столько придумаешь песен и сказок! – бормотала Русалочка, всхлипывая, и ее слезы смешивались с кровью цветка.

А тот, теряя последние краски, шептал почти неслышно:

– Живи долго и счастливо, Майя!

И Русалочка сделала единственное, что могла сделать. Она обещала:

– Клянусь, так и будет!

До нее донесся знакомый звон – четверть часа прошли. А скала, запиравшая грот Безмолвия, отвалилась. Вспыхнул свет. Нептун привстал с трона и огорченно крякнул: его младшая дочка не тронулась за все это время с места. Гости, окружив Майю, как обычно, поздравляли.

Русалочка искала глазами отца. Трон опустел в тот миг, когда она появилась в зале. Расталкивая гостей и не отвечая на поздравления, Майя нашла отца на балконе.

Нептун смотрел на толпу простолюдинов, для которых прямо на улице были накрыты столы. Он слышал, как сзади подплывает Майя, но не обернулся.