Русанов

Несколько пояснений в связи со специальной терминологией, от которой в любой профессии никуда не денешься. У геологов термин «эрратический» (не местного происхождения, принесенный откуда-то) служит для новичков предметом плоских шуток в связи с другим сходным для уха термином, не имеющим к геологии никакого отношения. Термин «отторженец» понятен в силу происхождения от исходного глагола. Диабаз — магматическая порода, лишенная кварца, образовавшаяся из вулканических расплавов, широко распространенная на Новой Земле. Антиклиналь — складка пород земной коры вершиной вверх, в отличие от синклинали, у которой изгиб слоев внизу. Палеозой — эра древней жизни, начавшаяся около 600 миллионов лет назад и продолжавшаяся до мезозоя с границей между ними возрастом примерно 230 миллионов лет, естественно тому назад. В свою очередь эры в геологии делятся на периоды — для примера, фауна обнажения, описанного выше, относилась к силуру, продолжавшемуся с 440 до 400 миллионов лет назад. Столь значительный экскурс в геологическую терминологию, увы, неизбежен в связи со специальностью героя этой книги, поскольку такие термины на ее страницах будут повторяться неоднократно.

Особое внимание в геологии к ископаемой фауне и флоре связано с тем, что по этим находкам геолог или палеонтолог (специалист по ископаемой фауне или флоре) определяет возраст пород, а также судит, в каких условиях они возникли — на суше или на морском дне. Не случайно, породы, лишенные органических остатков, называют немыми. Сходные находки, сделанные в самых отдаленных местах, нередко позволяют установить сходство условий в прошлом. Так, для примера, немного забегая вперед, находки в заливе Незнаемый позволили Русанову уже по возвращении наметить существование силурийского обширного морского бассейна, протянувшегося от Средней Европы через Предуралье и Новую Землю вплоть до Северной Америки, что и было признано другими учеными. Такое восстановление былой природной обстановки требует от геолога полета фантазии в сочетании с самым строгим отбором известных фактов, — а неизвестные он добывает в экспедициях. Все вместе взятое требует от геолога и кругозора, и интеллекта под стать математическому в сочетании с жизненной неприхотливостью и подчас запредельными физическими нагрузками. Недаром сами геологи былых времен, истоптавшие собственными ногами тысячи километров с тяжеленными рюкзаками за спиной, свою специальность нередко называли научно-вьючной.

29 августа сильный ветер продолжался, хотя немного потеплело. При этом облачность опустилась настолько низко, что, видимо, оседлала ледниковый перевал, ведущий на запад. В связи с этим Кандиотти отменил намеченный было на завтра выход на пересечение и, скорее всего, был прав, тем более что сутки спустя «небесная канцелярия» снизошла к участникам маршрута, продолжив улучшение погоды.

В предпоследний день августа французы с Русановым наконец вышли в маршрут, цель которого состояла в том, «чтобы видеть поперечные разрезы горных пород на возможно большем протяжении» (1945, с. 121). Разумеется, Русанова интересовала наука, а не приключения, к которым сами геологи и представители других экспедиционных специальностей относятся как к досадным помехам, поскольку предусмотреть всего в полевой жизни практически невозможно и приходится изворачиваться всеми доступными средствами, чтобы избежать затраты сил и времени на преодоление возникших трудностей, тем более неизбежных в условиях «белого пятна» на намеченном пути — ведь в их распоряжении не было даже карт, без которых в наше время невозможна никакая научная деятельность.

Понадеявшись решить задачу в один прием, взяли с собой лишь самое ограниченное снаряжение, заменив, например, палатку брезентами. Разумеется, не забыли продовольствие и примус с небольшим запасом керосина. Вылка, повредивший накануне выхода ногу, кое-как доковылял до ледника и вернулся обратно. Хатанзей намеревался сопровождать маршрутную группу с нартами, запряженными собаками, однако старого снега практически не осталось, а новый еще не выпал. Тащить нарты даже с небольшим грузом по грудам камня и жидкой грязи на моренах перед ледником было каторжной работой, хотя на самом леднике, относительно ровном и с небольшим количеством трещин, дело пошло лучше. Тем не менее после форсирования полосы морен и многочисленных ручьев выяснилось, что походная обувь участников маршрута пострадала самым бедственным образом.