Рушара

Шарик расшалился. Он кривил зеркала в большом будуаре Алисии. Дворец, видимо, особо презирал это пошлое помещение, где со всех сторон скалились помпадуры и помпадурши, изображая собой некий чудовищный псевдостиль, отдаленно напоминающий ампир.

Дворец вошел во вкус, и вдвоем с шариком они переделали пасторальные сюжеты на гобеленах. Теперь вместо пастушков и пастушек везде появились Чип и Дэйл, а также Том и Джерри. На роскошном утреннем сервизе из ста предметов, в елизаветинском стиле, вместо изящных кавалеров с усиками и дам в шикарных кринолинах кривлялись гоблины, сидя на ночных горшках. На слащавой картине, якобы Рубенса, теперь на коленях у Бивиса сидел Баттхэд — оба пили баночное пиво. Вместо статуи Венеры Милосской — Памэла Андерсон. Вместо Аполлона — Фрэдди Крюгер.

Тканные шёлковые пионы на драпировке диванов и кресел исчезли, теперь там красовались сопливые носы. Все нимфы на картинах покрылись фурункулами. У сатиров флюсом раздуло щеки. Посреди разгрома пуфики плясали какой-то только им известный танец.

Дворец переколотил все безделушки на комодах, а шарик сосредоточенно трудился над туалетным столиком Алисии. Баночки с кремами, флакончики с духами и туалетной водой раздувались в большие пузыри и с громким пуком лопались. Шарик забирался в пудренницы, фыркал там и сам же удирал от облака взрывающейся пудры.

Примчался Джед, и они вдвоем с Вилли очарованно наблюдали совместную работу двоих хулиганов, которые с увлечением портили всё подряд.

Дворец с шариком уже забыли про погоню, они дружно перебрались в следующую залу и задрожали от восторга. Это была мастерская Алисии, её пошивочное ателье!

Там находилось множество манекенов с лицом самой Алисии, похожих на неё, как две капли воды — на них красовались готовые и в стадии разработки наряды. Алисия явно тяготела к пышным фасонам: от кринолинов до узких бальных платьев с подкладными плечами.

В студии даже стоял трон. При виде посетителей он подбоченился и важно прошествовал на середину комнаты. На нем лежал прозрачный кристалл. Трон взял его своими подлокотниками и что-то сделал с ним. На всё помещение загремел канкан!

И тут трон с шариком занялись весьма гнусным делом. Озорники с азартом вовлеклись в творческий процесс. Приляпывали на все платья бантики — куда следует и куда не следует. Привешивали хвосты к подолам. В зубы норке, элегантно свисающей с плеча шикарного манто, воткнули папироску. Оборвали все пуговицы и приделали катушки. Сзади, в шличку, привязали клубочек на резинке, чтоб волочился по полу, как шлейф.

На все туфли приделали кавалерийские шпоры. На пышное красное бальное платье приляпали веселеньких утят.

Под песню «Сексуальная революция» они прорезали платья для коктейля в самых подходящих для того местах, и все дырки были сердечками.

Шарик разошелся и снабдил все манекены разнообразнейшими усами — от широчайших рыжих кавалерийских усов вразлет до скромной гитлеровской щеточки.

Кресло не отстало и принялось творить прически. Величественные лица Алисии украсились разноцветными петушиными гребнями, торчащими в разные стороны иглами, штопорами, крыльями, а также просто лысинами — в шишечках и рожках.

Шарик тоже решил показать класс, и у Алисий появились разноцветные бородавки величиной с горох.

Кресло приделало ей большие красные носы картошкой. И также длинные синие морковью. А ещё зеленые раструбом. И всем по паре гоблинских ушей. Шарик быстренько снабдил манекены огромными клыками. И они полетели дальше, прихватив с собой музыку.

Вилли и Джед уже и забыли, чего хотели. Они в восторге бежали следом, желая видеть, что ещё будет.

Там были стенды с драгоценностями. Это был целый Эрмитаж.

Шарик шнырял по витражам. Кресло тем временем исполняло посреди помещения сольный номер из бродвейского мюзикла, украсившись большим бриллиантовым ожерельем, каждый камень в котором был Кохинором. На спинке надета корона, подлокотники завешаны браслетами. Через плечо — орденская лента. Оно исполнило ещё один номер на бис — чечётку, и помчалось на помощь шарику, который явно не знал, с чего начать.

Два погромщика быстро справились со всеми побрякушками, со всеми диадемами, ожерельями, браслетами, кулонами, подвесками и прочим, прочим, прочим, прочим. После них не осталось ничего, что имело бы хоть какую ценность. Ни камешка, ни золотинки. Только жеваная бумага, пластилин, горох и мелкое мышиное дерьмо. Напоследок, уходя оттуда под «Американ лайф», озорники выбросили в воздух клубы чёрного молотого перца пополам с мукой.

А дальше было нечто! Тут явно затевалась свадьба. Посреди украшенного гербами помещения стояли роскошно украшенные столы, задрапированные тяжёлыми парчовыми скатертями, с разнообразным угощением. От лебедей с розами в клювах, до кабанов с ананасом в зубах и тюльпаном в заду.