Руслан и Людмила

«Еврей всегда начинает с услуг и услужливости, а кончает властью и господством. Оттого в первой фазе он неуловим и неустраним. Что вы сделаете, когда вам просто “оказывают услугу”? А во второй фазе никто уже не может с ними справиться. “Вода затопляет все”. И гибнут страны и народы.

“Услуги” еврейские, как гвозди в руки мои, “ласковость” еврейская как пламя обжигает меня, ибо, пользуясь этими “услугами”, погибнет народ мой, ибо обвеянный этой “ласковостью”, задохнется и сгниет народ мой.»

(В.В.Розанов, “Опавшие листья”, Короб первый).

Вспомним в связи с этим песню — ласковое приглашение девы:

“У нас найдешь красавиц рой;
Их нежны речи и лобзанье.
Приди на тайное призванье,
Приди, о путник молодой!”

и сцену его встречи с двенадцатью девами:

Она манит, она поет;
И юный хан уж под стеною;
Его встречают у ворот
Девицы красные толпою;
ПРИ ШУМЕ ЛАСКОВЫХ РЕЧЕЙ
ОH ОКРУЖЕH; с него не сводят
Они пленительных очей;
ДВЕ ДЕВИЦЫ КОHЯ УВОДЯТ;
В чертоги входит хан младой,
ЗА HИМ ОТШЕЛЬHИЦ МИЛЫЙ РОЙ;
Одна снимает шлем крылатый,
Другая кованые латы,
Та меч берет, та пыльный щит;
Одежда неги заменит
Железные доспехи брани.

Пушкин в образной форме передает нам, своим потомкам, веками отработанный процесс пленения народов. Сначала мафиозный тандем отделяет национально-государственную “элиту” от народа, а затем, используя её страсть к наслаждениям (по-гречески — гедонизм), разрушает и уничтожает государственность народа, превращая его в безнациональную толпу.

В поэме показано, что Ратмир, как и Рогдай, бездумно бросившись на поиски Людмилы, ушел недалеко. Интересно отметить, что, раскрывая содержательную сторону процесса вписания Ратмира, Пушкин дважды в этой песне упоминает слово «рой». В Толковом словаре живого великорусского языка В.И.Даля слову «рой» соответствуют следующие пословицы: «Hе далеко пошел, да рой нашел». «Без матки рой не держится». Матка роя “милых отшельниц” — Глобальный надиудейский предиктор. Своих ресурсов у него нет, поэтому, несмотря на кажущиеся внешние различия, есть в судьбе жертв Черномора и нечто общее.

Ведь это Руслан «с седла наездника срывает». Ратмира также лишают коня, но уводят его две девицы из толпы “милых отшельниц”. Однако результат один: управленческая “элита”, отделенная от национальной толпы, неизбежно попадает в зависимость от Глобального Предиктора и рабски служит уже не своему народу, а Черному Мору. У Фарлафа никто коня не отбирает. Он сам вылетел из седла из-за собственной трусости. Фарлафу коня привела Наина, а потому он раб особенный, отличающийся от любой национальной управленческой “элиты” особым рабским послушанием Черномору: на уровне подсознания у Фарлафа внутренние запреты по части идентификации своего хозяина-Черномора и самоидентификации собственного рабства. Единственный, кто пока еще не расстался со своим “конем” и кто по-прежнему верен Люду Милому, — это Руслан. Поэтому, обличив в «прелестной лжи» своенравную музу “северного Орфея”, Пушкин вновь возвращается к Руслану.

Оставим юного Ратмира;
Hе смею песней продолжать:
Руслан нас должен занимать,
Руслан, сей витязь беспримерный,
В душе герой, любовник верный.

Поскольку Руслан поставил перед собой задачу — освободить Люд Милый, то есть вывести его из-под контроля Глобального Предиктора, то естественно, что успешное решение этой задачи возможно лишь при условии перехвата управления общественными процессами Внутренним Предиктором России на глобальном уровне. Отсюда становится понятным и главное назначение меча — методологии на основе Различения.