Русофобия

Радикальная, отвлеченная от реальности конспирология вообще представляет собой парадоксальное явление. Она, создавая предельную абсолютизацию заговоров и возлагая на плечи заговорщиков все, что происходит в мире, наталкивается на непреодолимую преграду при объяснении собственного существования. Она не способна ответить на вопрос: «Как при таких серьезных силах, которые держат исторический процесс, произошла утечка информации и благодаря сведениям, которые вы транслируете, мы узнали правду?» Получается, что если мир держит один субъект, если он настолько силен, как утверждает самая радикальная конспирологическая мысль, если для него нет ничего неподконтрольного, то сама конспирология как тайное знание является следствием не сбоя системы, а работы все той же заговорщической системы. Вот он – парадокс радикального конспирологизма. Как конспирология, так и отрицающая наличие кукловодов и заговоров либеральная антиконспирология есть проявления редукции, упрощающей мировую событийность. Я уж не говорю про дешевую конспирологию (включающую в себя не подтвержденные доказательствами россказни о заговоре масонов или евреев), которая уводит в сторону от осмысления происходящих в мире событий. Одна мысль абсолютизирует теорию заговоров и доходит до крайности, а другая в своем нивелировании этих заговоров доходит до противоположной крайности.

Даже в либеральной мысли, которая умело отстраняется от неуважаемой «теории заговора», тоже можно найти элемент конспирологии. Так, далеко не каждый революционно настроенный либерал обладает доказательствами коррупции во властных эшелонах, но уверен в наличии коррупционных заговоров в правительстве России. Следовательно, он самый настоящий конспиролог.

Не меньший конспирологизм проявляют те же американские СМИ. Вспомним, как они обвиняли и продолжают обвинять в большинстве мировых проблем Россию, не утруждая себя никакими весомыми доказательствами. Чего только стоит одна недоказанная, но смакуемая в мировых СМИ идея вмешательства Кремля в президентские выборы в США, на которых победил Д. Трамп. Примеры такого подхода можно продолжать и продолжать.

В общем, так называемая конспирология, говорящая о заговоре мировых элит, включает в себя значительно больше правды, чем официальные пропагандистские словопрения, исходящие от этих самых элит через СМИ. Из конспирологии она превращается в пара-политологию, теорию больших проектов, теорию элит или кратологию (науку о власти) – называть ее можно по-разному. Тем, кто считает, что в этой книге приведена неправомерно расширенная интерпретация изложенных фактов и событий, следует дать ответ о неправомерно суженной интерпретации подобных событий и несистематичности их описания, наблюдаемых в трудах либералов и принципиальных «глобоскептиков».

Наконец, скептикам, называющим конспирологией изложенную нами концепцию, следовало бы вспомнить такую научную позицию, как методологический индивидуализм. Этот термин, введенный Й. Шумпетером, употребляется для обозначения такого подхода к анализу общества, согласно которому объяснение любого социального феномена как целого основывается на изучении мотивов и деятельности отдельных людей. Чем не конспирология?

Для прояснения причин многих мировых событий необходимо не только беспристрастно подходить к изучению этих событий как в частности, так и в совокупности, а еще задаваться старым римским вопросом «кому выгодно?». Этот вопрос – методологический прием, позволяющий докапываться до сути происходящего на мировой арене, отделять зерна от плевел, ложь от правды, добро от зла, благо от скверны. Но, конечно, одного этого приема недостаточно для конструирования окончательных выводов.