Русофобия: антироссийское лобби в США

Хрупкость российской политической системы помогает понять нервные реакции Кремля на демократизаторские поползновения Запада и на «цветные революции». Уязвимая и неуверенная в своей безопасности, Россия стремилась сделать все, что было в ее силах, для стабилизации политической среды и сведения вмешательства извне к минимуму. Президент Путин настаивал на праве России «самостоятельно определять темпы, сроки и условия своего продвижения к демократии» и предостерегал от попыток дестабилизировать политическую систему с помощью «любых незаконных методов борьбы»⁷⁵. Со временем требования невмешательства во внутренние дела России становились все более артикулированными, и в посланиях к Федеральному собранию в мае 2006 и апреле 2007 года Путин сделал особый акцент на ценностях суверенитета и сильной национальной обороны⁷⁶. Сторонники Кремля и теоретики, симпатизирующие официальной программе действий, разработали концепции «суверенной демократии» и «суверенной экономики», в основу которых были заложены идеи защиты независимости и экономической самостоятельности. Именно эти ценности (наряду с индивидуальными свободами и социальной справедливостью), по мнению ведущего кремлевского идеолога Владислава Суркова, составляли суть суверенной демократии⁷⁷. В числе угроз этой системе Сурков назвал «международный терроризм, военные конфликты, отсутствие экономической конкурентоспособности и захваты власти с помощью мягких «оранжевых технологий» в периоды ослабления национального иммунитета к иностранным влияниям»⁷⁸. Кремль, помимо прочего, начал готовить молодежные организации и ограничил деятельность западных неправительственных организаций и радикальной оппозиции в России. Проведенные в России выборы также продемонстрировали значительный страх россиян перед вмешательством извне. Политики с готовностью подхватили востребованную антизападную риторику⁷⁹.

Некоторые выразили несогласие с концепцией суверенной демократии и заявили, что она призвана защищать только интересы государственной бюрократии⁸⁰, однако российская общественность отнеслась к ней иначе. Руководители России ощущали, и не без оснований, поддержку официального курса широкими кругами общественности. Результаты опросов общественного мнения постоянно показывали, что россияне ценят политический порядок и стабильность и резко осуждают перспективы революции в России. Например, результаты одного из опросов показали, насколько положительно россияне относятся к таким словам-символам, как «порядок», «справедливость» и «стабильность». К этим понятиям положительно отнеслись соответственно 58, 49 и 38 % опрошенных. Согласно тому же опросу, одним из самых негативных понятий было понятие «революция», и к революции негативно отнеслись 22 % опрошенных⁸¹. При этом россияне оказывали высокую, на уровне 80 %, поддержку президенту Путину и проводимой им политике⁸².

Политика США

Политика США не была точным отражением риторики продвижения демократии. Стран с сомнительными успехами в деле строительства демократии много. В их числе — Азербайджан, Казахстан и Пакистан. США стремятся развивать отношения с ними, не выдвигая демократизацию в качестве непременного условия развития отношений. Политика США предусматривает скорее развитие отношений с теми странами, которые поддерживают цели, преследуемые Вашингтоном на международной арене, давление на страны, не поддерживающие эти цели, независимо от степени развития демократии в тех и других⁸³. По мере того как Россия демонстрировала все бóльшую независимость внешней политики, она также стала объектом давления со стороны США. Помимо этого, Вашингтон начал проявлять озабоченность усилиями Кремля по централизации российского государства. Белый дом усмотрел в этих усилиях отход России от взятых на себя обязательств строить демократию.