Русская Африка

Тем временем отношение французских властей к эскадре, ее экипажам и командирам ухудшалось. Не довольствуясь сокращением личного состава и упразднением гардемаринских рот, они взялись и за корабли. Прежде всего, полностью изъяли боекомплект к различным видам корабельного вооружения. Впрочем, не без основания. По сведениям врангелевской контрразведки, среди матросов сильны были проболыпевистские настроения. Замечены они были еще до эвакуации из Крыма, и именно тогда командование в срочном порядке стало разбавлять кадровые судовые команды солдатами и офицерами, более надежными с точки зрения верности белой идее, но абсолютными профанами в морском деле. Были среди них и казаки, и юнкера, и гимназисты. Сам генерал Врангель не строил на этот счет никаких иллюзий.

В сентябре 1920 г. ему был совершенно ясен, по его собственным словам, «сборный, случайный, неподготовленный состав команд». Падение уровня морского профессионализма привело, в сочетании со штормовой обстановкой, к ряду серьезных аварий во время перехода эскадры через Средиземное море. Все это отнюдь не было секретом для французских спецслужб. Вот почему русским адмиралам трудно было спорить с командованием военно-морской базы Бизерты. А оно настойчиво требовало разоружения кораблей и списания экипажей (не только из соображений экономии флотских пайков) на берег.

Начали французы с малых кораблей. Чтобы восполнить недавние потери французского флота в мировой войне, отобрали транспорт-мастерскую «Кронштадт», ледокол «Илья Муромец», танкер «Баку», спасательное судно «Черномор». В порядке погашения царских долгов передали частным судовладельцам четыре канонерки, два транспорта, тральщик, буксир, посыльное судно.

Пока тогдашние хозяева Туниса не трогали боевых кораблей. Как вскоре выяснилось, их ждала иная судьба. Напомним, что 28 октября 1924 г. Франция признала СССР и установила с ним дипломатические отношения. Одним из пунктов на франко-советских переговорах о признании был вопрос о русской эскадре в Бизерте. Париж согласился передать эскадру Москве. И уже на следующий день после признания СССР правительством Эррио на всех судах эскадры Андреевский флаг был спущен. А 30 октября военно-морской префект Бизерты адмирал Эксельманс объявил о том, что французские власти протектората прекращают всякую поддержку эскадры. Одновременно в знак протеста против такого решения своего правительства он подал в отставку. Один эмигрантский автор горько прокомментировал незаурядный поступок французского военачальника: «…Нашелся лишь один адмирал, который посмел пойти на резкий протест, и адмирал этот, к нашему стыду, был французской службы, с которой он ушел». Французские власти нервничали. Они опасались реакции моряков, возмущенных резким поворотом Парижа в сторону Кремля. Нельзя было исключить актов саботажа: иные отчаянные матросские головы могли причинить судам ущерб, заминировать их, а то и открыть кингстоны и затопить. Но командующий эскадрой Беренс заверил французов, что ничего подобного не случится. Его поручительство было передано прибывшей в конце декабря 1924 г. советской технической комиссии во главе с известным кораблестроителем академиком А. Н. Крыловым.

После тщательного осмотра эскадры комиссия составила список судов, которые должны были быть переданы СССР. В него вошли броненосец «Генерал Алексеев», шесть миноносцев, четыре подводные лодки. Поскольку не все корабли были в технически удовлетворительном состоянии, комиссия потребовала произвести необходимые ремонтные работы. Франция эти требования отклонила. Тогда свои услуги предложила Италия.

Однако Москва так и не дождалась передачи обещанных кораблей. В Западной Европе поднялась волна протестов против выполнения франко-советской договоренности по части передачи эскадры. Большинство государств опасалось, что это приведет к чрезмерной активизации советской внешней политики. Особенно были встревожены правительства причерноморских и прибалтийских стран. С ними соглашалась и Англия. Только Швеция и Италия занимали нейтральную позицию. Острая дискуссия развернулась в Лиге Наций. Да и в самой Франции, прежде всего в сенате и колониальных кругах, громко заговорили о советской угрозе французским заморским владениям и морским коммуникациям. От имени российской эмиграции с резким протестом выступил П. Н. Врангель.

Враждебная Советам кампания сделала свое дело. Франция уклонилась от выполнения соглашения по флоту. Корабли эскадры остались в Бизерте, но их судьба была незавидной. Лишенные необходимого повседневного ухода и с годами капитального ремонта, суда, несмотря на попытки консервации механизмов, ветшали, утрачивали мореходные и боевые качества. Одни из них французы успели продать тем или иным странам. Другие были обречены на демонтаж, продажу на металлолом. В обоих случаях экипажи снимали корабельные орудия, отсоединяли замки к ним, а затем сбрасывали те и другие в море.