Русская Америка: от первых поселений до продажи Аляски. Конец XVIII века — 1867 год

В ходе стремительного освоения восточных областей Сибири северное ответвление массового потока промышленных и служилых людей уже в 1633 г. предпринимало попытки пройти Северным Ледовитым океаном от дельты Лены к устью Яны, в 1638 г. русские дошли до устья Индигирки, а летом 1643 г. первые отряды мореходов достигли устья Колымы. Три года спустя, летом 1646 г., из устья Колымы в поисках богатых пушниной либо моржовыми клыками новых земель далее на восток пытались пройти морем первые русские экспедиции, целью которых было достижение Анадырского устья в обход Чукотского носа. Другой поток землепроходческого движения направлялся от Якутского острога через Верхоянский хребет в верховья Яны, Индигирки и среднее течение Колымы. И, наконец, третье ответвление этого потока землепроходцев в середине 30-х годов XVII в. устремилось также от Якутского острога по Алдану и Мае — к Охотскому морю, по Алдану и его притокам — на Амур^{33}.

Случаи дрейфа русских промысловых судов к берегам Аляски, по всей вероятности, могли иметь место с середины 40-х годов XVII в., когда русские, построив Якутский острог (1632 г.), в течение полутора десятков лет открыли морской путь от устья Лены до Колымы, дошли до Чаунской губы и предприняли первые попытки достичь морем реки Погычи (река Анадырь).

Неизвестной осталась судьба двух экспедиций, снаряжавшихся в 1646 г. в Якутске для плавания в обход Чукотского носа на реку Погычу^{34}.

О пропавших кочах экспедиции Попова — Дежнева Миллер в 1758 г. писал: «Что с четырьмя из сих (семи. — С.Ф.) судов учинилось, о том не упоминается ничего в наших известиях… На каждом судне было человек по тридцати. По крайней мере объявление сие о судне, на котором Анкудинов обретался главным»^{35}. По сведениям же изучавшего историю плавания 1648 г. М.И. Белова, всего в этом походе на семи кочах находилось 90 человек^{36}. Вполне вероятно, что часть этой флотилии (по разным версиям, от одного до четырех кочей) могла быть отнесена к берегам Аляски.

Кроме возможного дрейфа судов «дежневской» экспедиции к Аляске, могли быть и другие подобные, но менее известные случаи. Как полагает Белов, такая же участь постигла, например, в 1655 г. судно с четырнадцатью промысловиками под командованием Павла Кокоулина Заварзы на обратном пути с моржового промысла в Анадырск^{37}.

Однако обычно исследователи, изучая приведенные выше легенды XVIII в. о русском поселении на Аляске, склонялись к выводу, что основателями его были пропавшие в 1648 г. без вести спутники Попова — Дежнева.

К несколько неожиданному выводу по вопросу о датировке этого поселения пришел С.Р. Варшавский^{38}. Он обратил внимание на то, что в показаниях Ивана Кобелева слились воедино две экспедиции, одна из которых, шедшая в обход Чукотского носа на семи судах, несомненно, идентична была экспедиции Попова — Дежнева. Однако Кобелев сообщал, что суда начали плавание из устья Лены и, благополучно дойдя до Колымы, двинулись на восток, в то время как «дежневская» экспедиция началась из устья Колымы. Внимательное изучение материалов Линденау 1742 г. также убедило исследователя, что в них речь шла о некоей экспедиции, вышедшей, по-видимому, в 70-х годах XVII в. на двенадцати судах, предположительно — из Якутска, с тем чтобы войти в Колыму и принять участие в ярмарке у Средне-Колымского зимовья.

Варшавский проанализировал найденные им в литературе 32 сообщения (с 1680 по 1909 г.) об экспедициях XVII в. с Лены и Колымы на Камчатку и пришел к заключению, что в период 1665–1672 гг. из устья Лены на восток вышла неизвестная до сего времени экспедиция, несколько судов которой из-за непогоды могли быть отнесены к Аляске.

К сходному выводу пришел и С.Н. Марков, утверждавший, что, по известию Линденау, путь, проложенный Дежневым, был пройден снова не позднее 1672 г., и двенадцать кочей, миновав «каменную преграду», подошли к берегам Камчатки и Большой земли — Америки^{39}.

В отличие от обоих этих исследователей Белов считает, что неизвестная экспедиция из устья Лены к Камчатке состоялась несколько позже, в первой четверти XVIII в.^{40}

Из перечисленных выше дат — 1648, 1655, 1665–1672 гг., первая четверть XVIII в. — с большей степенью вероятности предпоследний период мог, на наш взгляд, соответствовать версии, услышанной участниками Первой Камчатской экспедиции Беринга — Чирикова в 1729 г. «в тамошних местах» (надо полагать, на Камчатке). Шпанберг считал, что полученное ими известие о поселившихся на Большой земле против Чукотского носа белых бородатых людях, из числа которых кто-то еще был жив в 1729 г., относилось к русским мореходам, пропавшим без вести «в давно прошедших годех» по пути из устья Лены на Камчатку^{41}.

«Дежневская» версия и версия о судне Павла Кокоулина Заварзы (1655 г.) представляются в данном случае неприемлемыми, ибо после этих плаваний к моменту получения информации (1729 г.) прошло 75–80 лет, и можно было бы предполагать существование потомков этих мореходов, но не их самих.