Русская Америка: от первых поселений до продажи Аляски. Конец XVIII века — 1867 год

М.Б. Гренадер подтвердил, что Хеуверен — это самая значительная по величине река, пересекающая с востока на запад полуостров Сьюард и впадающая в Берингов пролив между мысами Принца Уэльского и Родней, — река Кузитрин, а губа, названная Сарычевым «Эмягра», — это современная бухта Порт-Кларенс^{48}.

К аналогичному выводу пришла американская исследовательница Д. Дж. Рей, посвятившая вопросу о раннем русском поселении специальную статью «Кауверак — потерянное поселение Аляски^{49}.

При изучении нами картографических материалов^{50} удалось внести поправку в соображения Черненко и Гренадера. Оба они не заметили, что не на всех перечисленных выше картах Хеуверен соответствует современной реке Кузитрин. Исключением являются две: «Карта, принадлежащая к путешествию сотника Ивана Кобелева» и «Карта Шелехова странствования». На обеих Хеуверен показана впадающей с северо-востока в залив Нортон, что на современной карте соответствует реке Коюк.

Это уточнение повлекло за собой следующие предположения.

1. Если Дауркин назвал Хеувереном реку, находящуюся на Американском материке против Чукотского носа (и в 1791 г. это подтвердилось), то Кобелев наименовал Хеувереном какую-то другую реку (по нашему предположению, реку Коюк). Следовательно, в представлении Кобелева собранные им во время похода 1779 г. сведения о Хеуверене (где в острожке якобы жили российские люди) относились к реке, протекающей в значительном отдалении от Берингова пролива, и не имели непосредственного отношения к реке на Американском материке против Чукотского носа (до устья которой, как было известно, от острова Игеллина (Крузенштерна) чукчи на байдарах доходили за несколько часов).

В двух упомянутых выше письмах монаха Германа 1795 г. есть указание на карту Кука, на которой якобы «назначено к северу по одной реке живут русские люди». Такого обозначения на карте Кука нет; однако на ряде рукописных и гравированных карт конца XVIII в., составленных на основании данных английской карты Кука — Ч. Клерка (1778–1779), а также карты Кобелева (1779), река Хеуверен и острожек с российскими людьми на ее берегу обозначены. Поэтому неточность, допущенная Германом при ссылке на карту Кука, вполне объяснима; по его предположениям, следовательно, русское поселение надо было искать там, где показал его И. Кобелев.

2. В экспликации к рукописной карте Дауркина 1765 г. имеется описание: «Река Хеуверен то есть, глубокая река, и по ей лес есть стоячей, который ухвата два-три и четыре, а именно березник, сосняк и кедр, пихт, ельник, еще ж есть лес, подобно кость, толстой, а на нем лис[т]ья широкия». Это описание ни в коей мере не может относиться к безлесной реке Кузитрин (берега которой лишь у ее истоков покрыты лесом) и в большей степени соответствует впадающей в залив Нортон лесистой реке Коюк.

Следует отметить, что и в «сказке» якутского служилого человека Петра Попова (1711 г.), и в сведениях приказчика Анадырского острога Петра Татаринова (1718 г.), и в сообщении чукчи, подплывавшего на байдаре в Беринговом проливе к судну И. Федорова и М. Гвоздева «Св. Гавриилу» (1732 г.), и в целом ряде других ранних сообщений о Большой земле — Америке неизменно упоминается лес, хвойный и лиственный, в изобилии, так же как и множество ценных пород пушного зверя^{51}. Все эти рассказы воспринимались в Сибири как описание той части Северной Америки, которая «прилегает» к Азиатскому материку. Но сосна и лиственница приближаются к морскому берегу лишь в заливе Нортон. В 1816 г. Коцебу отметил: «Не нашли мы по всему Берингову проливу ни одного дерева»^{52}. Натуралист А. Шамиссо, сопровождавший Коцебу в плавании, писал в своих «Наблюдениях и замечаниях»: «Жители… Берингова пролива не имеют иного леса, кроме пловучего. Оный в различные годы выкидывается в разном количестве на берега. Замечательно то, что оный выкидывается более на американский, нежели на азиатский берег… Теперь предстоит вопрос, должно ли разуметь под описываемыми ими (чукчами. — С. Ф.) лесами, находящимися на противулежащем (американском. — С. Ф.) берегу, пловучий лес, который имеется там в изобилии, или же леса около Нортонова зунда и во внутренности земли?»^{53}

Леса около залива Нортон более подробно были описаны в 1842–1844 гг. Загоскиным, который отметил: «Внутри полуострова (Сьюард. — С. Ф.) и особенно в южной его стороне, сопредельной Нортонову заливу, растет крупный еловый лес, береза, тополь, осина и кустарниками ольха, различных видов тальники, рябина и калина»^{54}.