Русская Америка: Открыть и продать!

Первое… Почему вначале было решено, что Стекль приедет в Петербург лично, а потом все ограничилось телеграфным обменом?

Второе… Полномочия госсекретарю США по всей форме подписал президент США на официальном бланке. А «полномочия» Стекля были удостоверены подписью почтового клерка на телеграфном бланке. Это что — в международной переговорной практике тоже норма?

Третье… Телеграфная переписка Стекля с Россией была, естественно, секретной, то есть шифрованной. Поэтому он даже часть точного расшифрованного текста (а не то что всю телеграмму!) показать американцам не мог. Это было бы почти равнозначно выдаче самого шифра, потому что телеграммы шли через телеграфный пункт госдепартамента, и, сравнив шифрованный текст с конструкцией хотя бы из двух-трех точных слов из телеграммы, стоящих друг за другом в точной последовательности, можно было найти ключ к шифру. Выходит, полномочия Стекля подтверждались, с юридической точки зрения, только словами самого Стекля. Неужели и это принято в международной практике?

НО, ТАК или иначе, ответ из России пришел в пятницу 29 марта. И тут я передаю слово сыну Сьюарда Фредерику:

«Вечером в пятницу, 29 марта, У. Сьюард играл у себя дома в вист… когда объявили о приходе русского посланника.

«Я получил донесение, мистер Сьюард, от моего правительства по телеграфу. Император дает свое согласие на уступку. Если вы хотите, завтра я приду в госдепартамент, и мы сможем заключить договор».

С улыбкой удовлетворения Сьюард отодвинул стол для виста и сказал:

«Зачем ждать до завтра, мистер Стекль? Давайте заключим договор сегодня вечером». — «Но ваш департамент закрыт. У вас нет клерков, и мои секретари разбросаны по городу». — «Не беспокойтесь об этом, — ответил Сьюард. — Если вы соберете членов вашей миссии до полуночи, вы найдете меня ожидающим вас в департаменте, который будет открыт и готов к работе».

Менее чем через 2 часа свет разливался из окон государственного департамента — работа шла там, как в середине дня. К 4 часам утра договор был переписан красивым почерком, подписан, скреплен печатями и готов к пересылке сенату президентом».

29 марта — это была пятница, и на широте Вашингтона (чуть южнее Еревана) уик-энд сулил уже достаточно приятности тем, кто ему предавался. И не было никаких причин вечером накануне уикэнда торчать по домам, вместо того чтобы куда-нибудь отправиться…

Однако госсекретарь не сомневался в готовности аппарата госдепа к работе. Почему? Не потому ли, что он отлично знал о получении телеграммы и ждал прихода Стекля?

Более того, и секретари Стекля ведь тоже не были привязаны к порогам квартир в тот уютный вашингтонский вечер. А вот же — все быстро сладилось.

Так что Фредерик Сьюард, сын Уильяма Генри Сьюарда, может просто прилгнул, и у его отца и Стекля все было договорено заранее. А в быстром ответе из русской столицы были уверены оба, поскольку Стекль в депеше от 13 марта уверял, что Сьюард «встретил сильную оппозицию в кабинете из-за согласованной цены и для того, чтобы дело увенчалось успехом, необходимо торопиться»…

К слову, об этой злосчастной депеше. В ней были и такие слова: «Я посылаю эту телеграмму по просьбе Сьюарда, который ее оплачивает…»

Но когда Сьюарду представили к оплате счет на 9886,5 доллара (сумма в тех ценах, спору нет — немалая!), то госсекретарь… платить отказался, ссылаясь на то, что он «не может считать себя обязанным платить за телеграмму князю Горчакову, которую он не подписывал и не заказывал».

Стекль напоминал, что была же договоренность — госдеп оплачивает стоимость передачи депеши, а русское правительство оплатит ответ.

Но договор был подписан, и Сьюард оказался полноправным хозяином своего слова: он его дал, он его по праву собственности и взял обратно. Телеграмму оплатил Стекль из денег, полученных за Русскую Америку — уже 22 августа 1868 год он выложил за нее 10 тысяч долларов золотом.

Такая вот история из давней русско-американской истории…

ДАЛЕЕ предстояла история с ратификацией — не менее гнусная и неприглядная…

Во-первых, янки абсолютно не хотели идти навстречу незначительным пожеланиям (не требованиям) Петербурга — в том числе по порядку выплаты денег. (С самой выплатой тоже потом была недостойная морока, при этом у Сьюарда хватало наглости — хотя почему бы и нет? — заявлять, что он-де «опасается затронуть честь (??!! — С.К.) и национальную гордость американцев».)