Русская Америка: открыть и продать!

Рекомендация была действительно очевидна: сокращение импорта и поощрение экспорта. И соображения двух русских (без подмены) финансистов были так просты, верны и по сей день актуальны, что я их приведу без искажений: «Несмотря на то что Россия находит в продуктах своей земли, в счастливых способностях своих жителей все необходимое для жизни, располагает в более чем достаточном количестве сырьем и необходимыми навыками для развития и совершенствования промышленности и может под покровительством мудрой администрации (выделение мое. — С.К.) превратиться в полностью независимое от других наций государство, тем не менее сейчас она еще не в силах полностью обойтись без них. Существует целый ряд товаров, хотя и не первой необходимости, импорт которых полезен и необходим по многим причинам. Поэтому нельзя запретить импорт всех товаров иностранного происхождения, следует их классифицировать и выделить те товары, отсутствие которых меньше всего отразится на процветании государства и благополучии его жителей. Импортируемые в Россию товары можно разделить на две категории: 1) предметы, необходимые для потребления, сельского хозяйства, промышленности, искусства и науки; 2) предметы роскоши и комфорта».

Широта кругозора братьев Севериных видна уже из того, что они, как видим, предметы, развивающие искусство, к предметам роскоши не относили, зато резюмировали: «Насколько важно, чтобы запрет не коснулся первой группы товаров, настолько же необходимо, чтобы он был направлен против второй...»

Записка сообщала, что даже без учета неизбежной контрабанды объем импорта некоторых, отнюдь не жизненно необходимых товаров был в 1809 году примерно следующим:

сахар-рафинад	17 358 800 руб.
кофе	3 610 000 руб.
вина, водки, ром	1 605 000 руб.
шелка, шитые золотом и серебром ткани	8 500 000 руб.
фарфор, бронза, хрусталь	950 000 руб.
Итого: 32 023 800 руб.

Уважаемый читатель! На отказе от одного этого Россия могла бы не то что полностью выправить свой торговый баланс, а вообще привести финансы в непоколебимо устойчивое состояние! При этом внутреннее производство получило бы мощнейший, сравнимый, пожалуй, лишь с петровской эпохой толчок!

И все это — ценой отказа имущей кучки на, скажем, два-три года всего-то от рафинада, кофию и шитых золотом и серебром тканей (уж черт с ними, фарфор, ром и «романеи» пусть оставались бы!).

Чуть позднее, 21 ноября 1810 года, были написаны следующие строки: «Распространение роскоши породило тысячу потребностей, чуждых природе человека, которые основаны лишь на беспокойном и необузданном воображении. Отсюда эта погоня за новинками, за дорогими, издалека привезенными предметами. Ежегодно Россия выплачивает иностранцам огромные суммы за предметы совершенно бесполезные, служащие только роскоши. Можно прийти в ужас, когда узнаешь, что только в 1808 году мануфактуры только одного города отправили в Россию на 34 миллиона франков шелка.

Благо государства, являющееся высшим законом для монарха, настоятельно требует, чтобы всему этому были поставлены границы».